- Ну ты какая-то бестолковая у нас, Надь! Он под газом капитально. Надо его реанимировать, - заявляет решительно Коля и важно расправляет полные плечи. Ну орел! Настоящий орел. Только комнатный.

- Скорую вызови. Пусть в больницу отвезут… - отворачиваюсь к окну. Мне бы на своих проблемах сосредоточиться.

- Ну какая больница! – устало вздыхает Дудков. - Он же сбежит. Давай, подумай, что ему там вколоть. Пусть быстрее очухается Ты же медицина у нас, Щербинина.

- Я – акушерка. Могу принять роды. У него схватки?

- Нет в тебе ни капли доброты,- трет потный лоб Коля. – Я тебя как друга прошу.

Прикусываю щеку, лишь бы не рассмеяться. Ну какой же ты мне друг, Коля? Иди своего Торганова проси!

- А я тебе взамен сотовый верну по тихому. Морозу позвонишь. Он тебя быстро с кичи вытащит, - приводит главный аргумент Дудков.

- Тимофей в отпуске, - прикрываю глаза от усталости. Может, это сон? Я сейчас проснусь и все будет как прежде. К вечеру сварю борщ. Витя приедет с работы…

Впиваюсь зубами в щеку. И даже чувствую привкус крови во рту.

Да очнись же ты, дурочка! Витя женится! Женится. На поганой блонде. И как теперь быть, если вся моя жизнь крутилась вокруг него. Я даже платья покупала такие, как нравились Торганову. По малейшему зову бежала. И все надеялась…

- У Морозова телефон всегда к ладони приклеен. Тебе ответит, - отвлекая меня, настойчиво пыхтит Коля. – На вот, - протягивает мне мой мобильник.

И вся моя защита летит к чертям.

- Ладно, - соглашаюсь нехотя и предупреждаю строго. – Я могу только капельницы поставить.

- Да хоть клизму, - отмахивается Дудков. – Мне главное, допросить этого перца. А если он еще чистосердечное у меня подпишет…

- Так нельзя, - мотаю я головой. – Нужно дождаться прояснения сознания…

И мысленно оправдываю себя. От гемодеза и гептрала ничего страшного не случится. Побочек минимум. Помогу человеку, может и мне плюсик в карму зачтется. Так хоть мозги у человека прояснятся. Будет понимать, что говорит и подписывает.

Коля снова вытирает потный лоб. В тоскливом взгляде появляется немного радости.

- Что надо купить, скажи! Он в себя придет, я его допрошу. Может по службе продвинут. Не вечно же мне в этом Шанске куковать.

- Записывай, - вздыхаю тяжко. Мне кажется и капитанский чин это верх для Коли. А куда он метит? Даже подумать страшно.

Дудков со списком выбегает в коридор. Зычно зовет кого-то из подчиненных.

А я, воспользовавшись легким послаблением, звоню Морозову и горько рыдаю в трубку.

Тимофей слушает терпеливо, а потом заявляет решительно.

- Сейчас я Тора наберу, Надь. Пусть уладит вопрос с ювелирами.

- Нет, Тима, пожалуйста, - всхлипываю в трубку. – Не хочу я его!

- Это сказка не про любовь, Надя, - отрезает он решительно. – Просто быстро вытащить тебя из ИВС не получится. Самый лучший вариант – это забрать заявление и по-тихому возместить ущерб, понимаешь?

- У меня таких денег нет! - сквозь слезы кричу я.

- Ерунда, – усмехается Морозов и объясняет мягко, как маленькой. – Украшения наверняка не пострадали. А витрины стоят не дорого. Витя заплатит.

- А Дудков сказал, что я иду по статье в особо крупных, - реву я. И сама ничего не понимаю. Но Тима прав, украшения не могли пострадать. А значит Дудков меня запугал? Зачем?

- О господи, - устало вздыхает Морозов и добавляет резко. – Ни о чем не беспокойся. Ничего не подписывай. Поняла? Я порешаю.

- Да, Тима, да! – улыбаюсь, вытирая слезы.

Отложив трубку в сторону, упираюсь взглядом в серую стену. Какая же я все-таки овца! Дала себя запугать, как последняя дура. Дудков, конечно, тот еще гад! Но без Витеньки моего точно не обошлось. На смену панике и бессилию приходит здоровая злость. Попадись мне сейчас Торганов, я бы ему все в глаза высказала!