Спросил бы я. Еще как спросил бы — и не потом, а прямо сейчас и прямо на капоте, хоть его и нет толком. Жаль, воспитание не позволяет.

— А потом — суп с котом, — ответил я. — Вижу, руки у тебя, Настасья Архиповна, из нужного места растут. Машина хорошая, надо доделать. Интересно может получиться. Кос… Константину Петровичу покажем — а он кому надо передаст. Если удачно сложится — снимем чертежи да в серию запустим.

Я придумывал схему на ходу. Толком не зная нюансов, пропуская по несколько этапов зараз — но придумывал. В сущности, все это уже делалось раньше. И в Америке, и даже у нас. Ничего нового в идее поставить огромный и могучий двигатель в относительно легкий кузов, в общем-то, нет. Но с семилитровой махиной на триста с лишним кобыл в России такого как будто еще не проворачивали. Особенно с этим… как его… нагнетателем!

— Не возьму я у тебя денег, благородие, — покачала головой Настасья. — Хороший ты парень вроде, а все равно — не возьму. Это… сама я должна, понимаешь?

— Понимаю. Дело твое. Но! — Я чуть возвысил голос. — В гараж если надо — иди. Я Матвею скажу, чтобы помогал. У него там деталей по полкам вагон валяется, сам видел. Железа бери, инструмент… аккумулятор старый спроси. Даст.

А там уж разберемся. Будет выделываться — сам привезу все, что надо, и у сарая скину. Пусть ржавеет.

— Аккумулятор можно… наверное, — заулыбалась Настасья. — Правда с Матвеем поговоришь? У него снега зимой не выпросишь.

— Выпрошу, — я махнул рукой. — А ты — тоже не вредничай. И поедет твоя бричка.

— Ну спасибо, благородие. И чего тебя сюда вообще потянуло… измазался весь.

Настасья подошла поближе и осторожно коснулась моей щеки — там, где я, видимо, ненароком обтерся об машину. И меня будто током укололо. Зеленые глазищи вдруг полыхнули совсем близко и…

— Саня! — громыхнул на весь сарай знакомый голос.

От неожиданности я едва не подпрыгнул. Настасья тут же отступила назад, явно пытаясь еще и спрятаться за меня… Или хотя бы просто оказаться подальше от входа в сарай.

— Я тебя везде ищу. А ты тут, оказывается, вот чем… занимаешься.

Плечистая фигура в черном мундире шагнула от ворот, и в свете фонаря заблестели два ряда золотых пуговиц.

14. Глава 14

Миша — средний из троих братьев Горчаковых, — как и я, был темноглаз и черноволос. Но на этом сходство и заканчивалось. Встань мы рядом — оказались бы примерно одного роста, хоть я и на четыре года младше. Но шириной плеч брат уделывал меня примерно вдвое. Если бы не черная юнкерская форма, зрительно вытягивающая силуэт, он наверняка казался бы приземистым и даже квадратным. Природа щедро отсыпала ему мускулов, а бесконечная муштра сделала их крепкими, как железо. Наверняка Мише хватило бы сил взять меня под мышки, как следует тряхнуть — а потом еще и подбросить к потолку.

И, судя по его настрою, такой исход весьма вероятен.

— Пошли, поговорим. — Миша брезгливо отпихнул попавшийся под ногу инструмент. — С глазу на глаз.

Вот так тебе: ни «здрасьте», ни «до свидания». Между нами с братцем никогда не было особой любви — сколько я себя помнил. Но чтобы такое…

— Без свидетелей, по-родственному, — усмехнулся я. — И тебе привет, брат… родимый.

— Ты мне тут поговори. — Миша сделал еще шаг в мою сторону. — Идем! А то сам вытащу.

Я не раз получал от брата. И в детстве, и даже относительно недавно. Обычно за дело, но Миша с явным удовольствием искал повод мне всыпать… и, конечно же, находил. Рука у него тяжелая — еще со времен кадетского корпуса, и я всегда побаивался, когда он начинал зыркать на меня вот так.