— Если бы государыня императрица наказывала всех задир, в армии и на флоте не осталось бы ни одного офицера, — усмехнулся Багратион. — Просто не высовывайся без особой надобности, Саша… Кто обучает тебя? Братья? Или сам Александр Константинович?
— Штольц, — отозвался я. — Думаю, вы его…
— Барон. Знаю. — Багратион зашагал в сторону усадьбы. — Хороший учитель… Не лучший, конечно, — но хороший. Он даст твоему Дару нужную основу.
Чтобы потом быстренько прибрать к рукам юное дарование. Костя оказался прав.
— А что дальше? — поинтересовался я. — Завербуете меня в свое Третье отделение? Дадите визитку и скажете звонить в любое время?
— Думаешь, мне так хочется, чтобы какой-то несовершеннолетний князь обрывал телефоны Тайной канцелярии? — Багратион вдруг снова улыбнулся — на этот раз совсем мягко, чуть ли не по-отечески. — Не переживай, Горчаков-младший. Если понадобится — я тебя сам найду.
12. Глава 12
— Смотрю в книгу, а вижу… шаха персидского, — проворчал я, откладывая бумаги.
Андрей Георгиевич уехал в город сразу после завтрака, так что никаких физических нагрузок мне не предстояло. Вот только и с умственными выходило как-то не очень. Я уже часа полтора-два пытался разобраться в хитросплетениях документов, которые оставил Костя, однако дело едва сдвинулось с мертвой точки. Не то чтобы нас так уж паршиво учили в лицее, хотя здесь базовых знаний явно не хватало. Акции, активы, доли и прочие богатства рода Горчаковых на мгновение складывались в более-менее понятную картину — но только для того, чтобы тут же снова рассыпаться ворохом ничем не связанных элементов.
Конечно, я мог бы попытаться дозвониться до Колычева, который наверняка представлял дела куда лучше Кости — фактического главы рода, — но так и не позвонил. Суетливый и добродушный поверенный наверняка снова отделался бы пачкой комиксов или чего-то в этом роде. Да и видеться с ним лишний раз почему-то не хотелось.
Нет, сам, все сам. Разве что с небольшой Славкиной помощью. С языками и чистой математикой я справлялся получше его, а вот в юридических тонкостях и прочей финансовой мути ему не было равных. Видимо, сказывались отцовские таланты: Ямпольский-старший, выходец из семьи небогатого лавочника, уже не первый десяток лет работал на бирже и, судя по чину коллежского асессора, добился немалых успехов… Раз уж смог не только дослужиться до потомственного дворянина, несмотря на отсутствие Дара, но пристроить сына в лицей. Да, пусть не такой крутой, как Царскосельский, — и все же.
Я никогда раньше не интересовался делами рода, да и сейчас занимался бумагами без особой радости, однако что-то подсказывало, что эти знания уж точно не окажутся лишними. И поэтому стоит посвятить им если не все свободное от тренировок время, то хотя бы большую его часть.
— Шахты… Железо, алюминий. — Я отложил в сторону несколько листов с печатями. — Сталелитейный завод, акции… Блин!
Нет, финансовые дела никак не хотели укладываться в голове. Точнее, их упорно теснило кое-что другое. Сложное, загадочное, немного пугающее — и оттого еще более манящее и интересное.
Вряд ли Багратион желал мне чего-то плохого. Но Костя не просто так называл его светлость самым опасным человеком в империи: представитель древнего рода, праправнук того самого Петра Ивановича Багратиона, который разбил Наполеона под Смоленском. Одаренный, взявший чин действительного тайного советника и второй магический класс в неполные сорок четыре года. Тот, на ком висела вся или почти вся безопасность страны и самой государыни императрицы.