— Лей прав в одном, противоядие осталось в моей комнате. Сейчас я его принесу.

— А я помогу найти его, — я пошла следом. Мало ли что может прийти в голову мужчине, пока он будет доставать пузырек из-под кровати.

По коридору мы прошли быстро и молча, а в номере мужчина застыл. Я не знала, чего от него можно ожидать в таком состоянии, поэтому тихо заговорила:

— Послушайте, просто послушайте, — обратилась я к его спине, — я пока не знаю как, но мы поможем Фатиме…

Мужчина дернулся всем телом, круто развернулся на месте и схватил меня за плечи, впиваясь взглядом:

— Откуда ты…

— Дар! У меня есть Дар. Я многое вижу при желании. Но тот путь, которым вы пошли, заранее обречен на провал. Человек, который решил убить своего брата, никогда не выполнит обещание и не спасет совершенно чужого человека. И вы это знаете!

Несколько долгих мгновений он с ненавистью смотрел мне в глаза, зная, что я права, и от этого ненавидя еще больше. А потом как-то разом обмяк и даже пошатнулся, полностью и безоговорочно принимая свое поражение. Он отпустил мои плечи и, как слепой, на ощупь найдя кровать, тяжело на нее опустился и закрыл лицо руками.

— Все еще можно изменить! — постаралась я его хоть как-то поддержать.

Каркающий обреченный смех стал мне ответом.

— Почему ты сразу не выдал меня? — внезапно спросил он.

Я даже растерялась сначала.

— Не знаю, мне показалось это несправедливым.

— Жизнь вообще штука несправедливая, особенно к некоторым... — он поднял голову и посмотрел на меня.

— Но в наших силах если не изменить это, то хотя бы повлиять на ход событий. Я хочу помочь Фатиме. — У меня в голове уже складывался совершенно безумный план. — Скажите, у вас есть доверенные лица при дворе султана?

Он на это лишь невесело хмыкнул:

— Есть, мальчик. Только никто из них не пойдет на то, чтобы даже просто вывести мою племянницу из дворца, не то что помочь в чем-то большем. Султан все равно узнает, и тогда их ждет смерть. Я уже пробовал просить… Да и что дальше? — почти беззвучно проговорил он. — Как только станет известно о побеге, порт и все дороги из города перекроют.

От подобной откровенности я даже опешила. Думала, будет до последнего замыкаться.

— Но хотя бы записку передать смогут?

— На это, думаю, их благодарности мне хватит, — горько хмыкнул он. — Только что это изменит?

— Видите ли, у меня при дворе султана есть некоторые связи... — Увидев скептический взгляд лекаря, я стушевалась. — Ну, не у меня, конечно, но может сработать. Правда, понадобится время, но, будем надеяться, оно у нас есть.

— Какие связи, мальчик?! — с жалостью посмотрел он на меня.

А я поняла: чтобы мне поверили, придется открыть и свои тайны.

— Видите ли… На самом деле я не… Это, наверное, тайна… Да и не уверен что… — Начала мямлить я, но быстро поняла, что с таким подходом не только не вселю надежду в Дон-Кихота, но и сама откажусь даже от столь эфемерного плана. Поэтому, приняв за константу, что мне все-таки помогут, я выдала свой самый сильный козырь: — Мой дедушка — визирь султана.

Я и сама узнала об этом совсем недавно и случайно, но ведь помог же он профессору в свое время сбежать! Да и отец, по всей видимости, поддерживает с ним связь, ведь вывез же он профессора в Эльмирантию!

Лицо лекаря приобрело престранное выражение. Я впервые увидела, как у человека в прямом смысле отпадает челюсть. Правда, ненадолго. В глазах мужчины довольно быстро появилось осознанное выражение, он со стуком зубов закрыл рот, схватил со стола кружку с водой и одним махом осушил. И я прямо ощутила, как внутри него расправила крылья надежда.