– До Егорьевска отсюда ещё километров тридцать в сторону.

– Какая разница! И ты вот тут каждое лето отдыхаешь, да? А на море чего? Я так люблю море! Я без моря прямо болею! Тут же со скуки сдохнешь.

Маруся бросала в самовар шишки, Гриша установил трубу, и из неё сразу повалил густой белый дым.

– Ух ты! – восхитился Антон. – Разгорелось! Там, наверное, не просто вода, а с чем-нибудь, да?

– С керосином, – пояснил Гриша.

– Ну, тогда, конечно, разгорится. Слушайте, что они там так долго, бабуля с Агриппиной? Может, им нужно помочь? – Антон поднялся из шезлонга, посмотрел на самовар и опять восхитился: – Ну просто первобытно-общинный строй, а? Сейчас селфи сделаю, Сеть взорвётся!

Он вытащил мобильный телефон, посмотрел в него, как в зеркало, и стал пристраиваться поближе к самовару.

– Так, так, – приговаривал он. – Только чтоб дым было видно и паровоз этот.

Маруся не хотела смеяться. Вот совсем не хотела! Она почти впала в отчаяние. Только что всё было прекрасно и они с Гришей – Шерлок и Джон – собирались на речку, и вдруг свалились на неё неожиданные испытания. Нет, она не хотела смеяться. Но, глядя, как Антон, извиваясь всем телом, пытается поймать в объектив телефона себя вместе с ничего не подозревающим самоваром – символом первобытности! – осторожно хихикнула.

Гриша посмотрел на неё и тоже хрюкнул. Антон ничего не замечал. Он фотографировал себя.

– Вот, отлично, и чтоб дрова попали, какая прелесть, дым, дым, ты куда, куда тебя понесло! Дым, ты нужен для красоты! – Он, пританцовывая, задел локтём самоварную трубу, которая с жестяным грохотом обрушилась ему под ноги, изрыгнув на белые льняные брюки облако чёрной сажи.

– Чёрт! – завопил Антон и отпрыгнул. – Чёрт, что такое?!

– Труба упала, – проинформировал Гриша, нацепил рукавицы и водрузил трубу на место.

Антон отряхивал брюки. Тонкая чёрная пыль расползалась по белоснежной ткани всё больше и больше.

– Не трогай! – закричала Маруся. – Что ты делаешь?! Они сейчас все в саже будут!

– Блин, да что ж это за!.. Что за хрень?! Нет, как я в Москву поеду?!

– Вы на машине поедете, – сказал Гриша. – У вас машина исправна?

– Да иди ты в пень! Что теперь делать?!

С крылечка сбежала Агриппина. В руках у неё была большая тарелка с горкой блинов.

– Мы на двух сковородах нажарили, – похвасталась она. – Как там самовар? Антон, вы что, чистили каминные трубы?

– Маруся! – из дома закричала Лида. – Прими у меня сметану и варенье земляничное!

Маруся забежала в дом и тут только захохотала.

– Ты что? – озабоченно спросила тётя, подавая ей холодную тяжёлую крынку. – Это кто такие? Первый раз вижу!

– Агриппина – внучка профессора Астрова, – сказала Маруся. – Мы с ней недавно познакомились. Антон из нашего университета, только он юрист.

– Он твой кавалер? – осведомилась Лидия. – Или он кавалер этой профессорской внучки?

– Тётя, что ты?! Разве он может быть моим кавалером?!

– Не размахивай сметаной, выронишь. А почему он не может быть твоим кавалером?

Маруся закатила глаза.

– Да мы об этом с тобой уже говорили! Это совершенно другие люди, с другой планеты! Ты посмотри на него!

– Смотрю. Хлыщ какой-то. И, по-моему, не очень умный.

– Сама ты, тётя… ничего не понимаешь!

– Где мне.

– Он на все выставки ходит, в «Гараж» и на «Красный Октябрь»…

– По кондитерской части? На фабрику?

– Тёть, там сто лет нет никакой фабрики! Там крутые выставочные залы, галереи, там концептуальные группы выступают! Вообще это модные, хипстерские места!

– И ты с ним в эти места ходишь?

– Ну что ты, тётя, – Маруся даже развеселилась. – У них свои девушки, у таких молодых людей. Вроде Агриппины.