Архимаг Сегдиваль медленно развязал утягивающий шнурок сумы и достал оттуда девушку, уменьшенную до размеров белки. Личико бедняжки было заплакано, она тихонько всхлипывала, приложив ладошку к губам, чтобы заглушать звуки.

Злой взгляд мужчины, её сильно испугал. В голове Леи пронеслась отчаянная мысль: «Неужели эти уродцы все-таки меня продали?!»

— По-моему, вам лучше выйти, — тихонько предложила Виеда, протянув руки к заколдованной крошке. Она аккуратно перехватила её из рук архимага.

Глениус противиться не стал и согласно кивнул со словами:

— Позаботьтесь о ней.

А когда руки его опустели, он стремительно вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Преподавательница изменения крепко перво-наперво усадила бедняжку на кровать и сильно призадумалась, разглядывая крошку магическим зрением.

«Столько заклинаний намешано, выделить ауру уменьшающих чар почти невозможно», — думала Виеда, щурясь и потирая виски, которые внезапно заломило от боли. Аккуратно применяя одно заклинание за другим, Аркин все же удалось вернуть девушке прежний вид, но далеко не с первого раза. По завершении окончательного рассеивания она облегченно раскрыла объятия и обняла рыдающую, еще совсем молодую девушку, которая провела в магическом заточении явно не один день. Ее длинные русые волосы превратились в мочалку. Глаза припухли и заплыли от постоянных рыданий.

— Аваке, аваке, диалов ваке… — причитала она.

«Судя по говору, это хендиш, язык неподконтрольных Роганде деревень из Святой долины, — подумала так Виеда Аркин. — Плохи наши дела».

Мотнув головой и отгоняя дурные мысли, женщина решила заняться насущными проблемами. В первую очередь девушку требовалось успокоить, потом покормить, ну а после уже заняться внешним видом.

3. Глава 3. Лея Дорвиндаль

Летающая академия. Замок Водолея

Незадолго до двадцатилетия меня похитили маги академии Роганды, приглашенные на свадьбу к моей сестренке Асии. Пользуясь всеобщим отвлечением, незнакомые маги уменьшили мое тело до размеров белки и поместили в магический рюкзак прямо во время празднества.

Вот я смотрю на хоровод вокруг огромного костра и мелькающую туда-сюда макушку сестры с безумно сложной прической, украшенной свежими цветами из нашего садика. А вот я уже в тканевом плену, и перед глазами одна лишь мешковина, слабо пропускающая свет.

Дни внутри тянулись долго, ночи еще дольше, смазавшись в одно сплошное пятно неверия и горя от утраченной свободы, беззаботного счастья. Иногда меня доставали на потеху остальным, ставили в центре очередного помещения и делали ставки на предмет: «Удастся ли применить магию к девушке из рюкзака?»

И пока остальные упражнялись, я стояла и глотала слезы.

А азартные игроки, все до одного глядящие на меня как на вещь, по очереди применяли свою противную магию и скидывали золото в мешок. Один из них даже получил фингал под глазом, после того как послал в меня какое-то черное заклинание.

Закончив сбор денег с должников — сегодня даже раньше обычного, — эти двое запихнули меня обратно в рюкзак и, судя по скрипу деревянной лестницы, спустились из комнатки, которую всегда снимали для своих сборищ, в зал таверны. Сегодня один из трех похитителей почему-то отсутствовал.

Я отчетливо слышала всех даже через магическую ткань, но ни слова не могла понять. Рогандский язык для меня всегда был непостижим, хотя пару раз я и садилась его учить. А потом рюкзак вдруг начало трясти, и я обо что-то больно ударилась локтем, аж слезы брызнули из глаз. Не удержалась и всхлипнула. И ведь накажут же.