Отвернувшись к окну, как бы вглядываясь в синюю зорьку, с шумом вздохнул. Но как старый генерал ни старался крепиться, все же его голос дрогнул, когда он негромко произнес:

– Особо на рожон там не лезьте… – и, помолчав, уже уверенным голосом распорядился, насупленно взглянув на оперативников из-под лохматых бровей: – А сейчас поезжайте с моим водителем домой, собирайте нужные вещи, которые возьмете с собой, и быстро назад. Лично провожу вас с аэродрома в Летке…

– Разрешите уточнить, товарищ генерал-майор? – Еременко аккуратно поставил на стол порожний стаканчик, не спеша поднялся, привычным жестом военного поправил выбившуюся из-за ремня рубаху, и когда генерал, разрешая говорить, утвердительно кивнул, сказал: – Парни, мы летим на бомбардировщике дальнего действия Пе-8 с аэродрома вашего летного военного училища. Борт выделен специально для нас. Но, чтобы не гонять самолет порожним в такую даль, по пути в Белоруссии, в Витебске, он заберет груз для воинской части в латвийском городе Лиепая. Нас же высадят на старом, но пока временно функционирующем аэродроме в лесу, в двадцати километрах от Пилтене. Там нас будет ждать машина. – Он перевел взгляд на Преснякова: – Ну, собственно, на этом и все.

Генерал в очередной раз кивнул, затем поочередно поглядел на Орлова и Журавлева, задержав на каждом внимательный и, как им показалось, сочувствующий взгляд.

– Слышали, какая на вас ответственность возложена? – спросил он, и красное от коньяка и высокого давления полное лицо генерала стало неприступно суровым. – Так что не подведите… – Он устало махнул рукой. – Поезжайте.

Неловко улыбаясь одной стороной лица, Журавлев стремительно поднялся со стула и быстрым шагом, грохоча ботинками по деревянному полу, направился к двери, торопясь к себе в отдел, где находилась его милицейская форма. Проводив взглядом его нескладную в женском одеянии фигуру, Еременко сокрушенно мотнул головой, улыбаясь одними глазами.

– Между прочим, Илья в этом обманном обличье пару часов назад одного серийного убийцу взял, – сухо проговорил Орлов, заметив насмешливый взгляд московского гостя, круто развернулся и следом за Журавлевым вышел из кабинета, у двери пробурчав себе под нос: – И непонятные ухмылочки тут вовсе не к месту.

– Орлов, – с напускной строгостью прикрикнул Пресняков, – разговорчики!

Но Еременко на слова строптивого майора ничуть не обиделся.

– Хорошие ребята, – сказал он. – С такими хоть в огонь, хоть в воду Ледовитого океана.

– Да-а уж, – неопределенно протянул генерал, прислушиваясь к шуму снаружи, где стоял его автомобиль.

Снизу донеслись невнятные мужские голоса, глухие удары закрываемых дверей, затем, удаляясь, пророкотал мотор, наступила тишина.

– Присаживайся, капитан, – предложил генерал и первый грузно опустился на скрипнувший под ним стул, неловко избоченившись, взглянул на циферблат напольных часов: – Есть немного времени поговорить.

Сухощавый и ладный Еременко с такой ловкостью присел на краешек стула, что у генерала невольно возникла легкая зависть к его поджарой фигуре. С восхищенными огоньками в глазах поглядывая на парня, сидевшего немного подавшись вперед, словно готовый взлететь молодой орел, Пресняков удовлетворительно крякнул.

С минуту он помолчал, задумчиво почесывая указательным пальцем бровь, потом шумно вздохнул, колыхнув широкой грудью, и негромко, как-то по-отечески, попросил:

– Капитан, не в службу, а в дружбу, ты бы мне коротко рассказал об обстановке, которая на данный момент сложилась в Западной Латвии, куда направляются мои сотрудники.