Спешит охотник, торопится, ему и осталось только Степешин лог перейти, а там уже лес. Высокие ели не дадут пропасть, ему ли не знать. Да только вот он, буран, нагоняет, он шибче идёт, куда охотнику до него. Скрыла Николая белая пелена, скрылся из виду лес, ничего не видать дальше пяти аршин.
Ничего, прикрыл лицо от ветра да снега, идёт вперёд бывалый охотник, да только конца-края Степешину логу не видать… а ведь он и не так и велик! Видать, заплутал в буране, кру́гом ходит!
Обессилел Николай, остановился. Вглядывается в снежную пургу, ничего не видать. В какую сторону идти? Кабы не пропасть тут, нехитро дело…
Глава 2.
Надолго приступил буран, понял Николай, что не выйти ему к лесу, только хуже заплутает, а так и до беды недалеко. По краю Степешина лога овраг идёт, со снежными наростами, и не почуешь сперва, что по снежной «крышке» идёшь, а поедет она, и окажешься на дне оврага…
Огляделся охотник, придётся видать пережидать буран в открытом поле, а тут ведь и огня не развести, даже малого…
Вдруг смотрит Николай – рысь сидит неподалёку, та самая. Да глядит на него, склонив голову, и хвостом по снегу метёт. Близко подошла, чуть не у самой нарточки сидит.
– Что, понравилось тебе мясцо? – усмехнулся Николай, – Виш, буран какой меня в пути застал. Мне бы только до ельника старого добраться, там пережидать сподручнее. Да не видать ничего… Может, ты ведаешь, в какую сторону идти мне?
Николай говорил больше для того, чтоб себя как-то ободрить, ведь хоть и бывал он и не в такой переделке, а всё же страшно пропадать… дома Катерина ждёт, жизнь свою молодую тут сложить жалко, за просто так.
А рысь встала и пошла, мягко ступая пушистыми своими лапками по снегу, ну вот, подумал Николай, вовсе один теперь тут останется. Но рысь остановилась, обернулась на него, словно спрашивая, мол, чего ты возишься, идёшь или нет? Сколько, дескать, тебя ждать-то!
Николай нарточку свою подцепил скоренько, и пошёл за рысью вслед. А та отбежит чуть, да дожидает, пока путник её нагонит, буран всё гуще метёт, снег лицо Николаю сечёт, глаза застилает. Долго шли, Николай уже подустал и задумался, может зря он этой пушистой ведунье доверился? Но тут прямо перед ним встал тёмной стеной высокий еловый лес, спасение!
Рысь сидела у широких еловых юбок и смотрела на Николая, чуть прищурившись и разметая снег пышным своим хвостом.
– Спасибо тебе! – сказал Николай, – Довела, не дала сгинуть! Обещаю тебе, никогда ни одной рыси не убью, всех твоих сородичей почитать буду, как свою родню! Сейчас вот устроюсь на отдых, и мяска тебе дам, не убегай покуда далеко-то!
Рысь тряхнула ушами и повела головой, а потом исчезла среди густых еловых ветвей. Николай огляделся. Определить, в какой части Степешина лога он оказался, было невозможно, придётся пережидать буран, чтобы к озеру свернуть.
Он снял лыжи и стал устраивать себе укрытие – выбрав три большие ели, стоявшие стволами близко друг к другу, он стал переплетать их ветви меж собой, делая себе этакую хвойную крышу. Скоро убежище было готово, Николай нарубил лапника на подстилку и достав из-за пазухи кусок сухой бересты, стал разводить огонь.
Тоненькая струйка дыма появилась над хворостом, огонь пусть и нехотя, но разгорался, Николай протянул к нему озябшие руки. Теперь-то не пропадёт, никакой буран не страшен – еловую крышу уже припорошило сверху, и в его укрытии потеплело, а скоро и костёр разгорится, ничего, справится.
Нестерпимо хотелось пить, и Николай навесил котелок, нужно подкрепить силы. Высунулся из своего укрытия, нет ли поблизости его пушистой помощницы, он достал из поклажи мясо и хлеб, но рыси нигде не было. Тогда Николай стал разогревать себе ужин на костре, запах привлечёт её, чай уж и придёт.