«Кажется, что я делю шкуру неубитого медведя. Она всего один раз рассмеялась, а я уже волнуюсь о том, где мы будем жить. Глупость? Не такая уж и глупость. Мне давно стоило подумать, чем я могу заняться в городе. Не хочется сидеть в кабинете, собирать чужие отчеты в папки и подшивать бумажки. А других вариантов, вроде бы, и нет — если работать по специальности. Зря сплетни не слушал. Может быть, запомнил бы, кто куда устроился».

Мысли ворошились весь вечер, прокрались во сны — Имре видел себя сидящим на жестком стуле под дверью какого-то кадрового отдела, но не мог понять, куда пришел устраиваться — и мешали сосредоточиться на учебе. Он перевел телефон в беззвучный режим, и все время проверял, не отображается ли на дисплее пропущенный звонок, хотя должен был почувствовать вибрацию.

Флора позвонила, когда он наматывал шарф на шею — как будто знала, когда закончатся занятия.

— Не помешала?

— Что ты! — Имре почти взвыл — к этому его подталкивал ирбис, желавший громко поприветствовать голубоглазую барсу. — Я рад! Очень рад! Куда мы пойдем? Придумай, пожалуйста. Я не знаю, что сейчас в моде. Если хочешь — поужинаем в ресторане. Может быть, надо было заказать столик?

— Я не хочу в ресторан, — промурлыкала Флора. — Мы пойдем в парк. Если ты согласен.

— Я согласен! — заверил Имре. — Я на всё согласен!

Они встретились неподалеку от «Сластоежки». Флора сказала: «Я на машине», объяснила Имре, где найти спрятанную за дворами стоянку. Автомобиль был под стать остальным вещам — неброский, комфортный, умеренно дорогой. Имре окунулся в тепло салона, усаживаясь на переднее сиденье, и хрипло замурлыкал, давая волю ирбису — тот сразу учуял запах барсы, пропитавший обшивку и сиденья, и выразил восторг: «Вкусная! Хвойная! Снежная! С капелькой апельсина!»

«Только апельсины на пихту не тащи, — предостерег Имре. — Вывалишь в снег, потом из сугроба выкопать будет невозможно. Останутся замороженными на радость белке и бурундукам».

«Гр-р-рибы», — пообещал ирбис.

«Гр-р-рибы», — одобрила голубоглазая.

Флора кашлянула, отгоняя барсу, заговорила:

— Днем в парке много детей. В этом году в Ирбисске залили самую длинную ледяную горку, переплюнув Хвойно-Морозненск и Котенбург. А еще у нас самая большая выставка ледяных скульптур. Вечером в будний день парк пустеет, возле скульптур гуляет только молодежь — лед подсвечивают разноцветной иллюминацией, фотографии получаются замечательные. Горку тоже подсвечивают, некоторые любители катаются только вечерами — говорят, что так лучше чувствуется скорость. Предлагаю для начала посмотреть скульптуры, а потом решить, куда двинемся дальше. Всегда можно спрятаться в теплое кафе и перекусить, я знаю одно заведение, где подают горячие пироги с мясом и рыбой. «Ромашку» с двумя начинками надо заказывать заранее, но и обычные пироги у них хороши, поверь мне на слово.

— Верю.

— Если ты голодный, то можно сначала в кафе, потом к скульптурам.

— Перекусил в буфете. Пару часов спокойно продержусь. А ты часто бываешь в парке?

— Жена брата возит туда детей, и я с ними иногда гуляю. Племянникам очень нравится горка. Берем санки напрокат и можно полдня пить кофе, дожидаясь, пока они вываляются в снегу и устанут. Летом другие развлечения — водные аттракционы, колесо обозрения. Здесь всегда много кошек с котятами.

Проговорив эти слова, Флора свернула на парковку возле светящейся арки. Главный вход сиял, заманивая посетителей разноцветными снежинками, складывающимися в кружевной узор. Они прошли под аркой, и сразу же попали в ледяную сказку: на заснеженных газонах разместились два медвежьих семейства — отцы стояли на задних лапах и грозно замахивались на гостей, медвежата играли, катались на ледяных санках. А на следующем газоне стоял огромный мамонт — у Имре даже дух захватило от размера и размаха бивней.