Василиса бросила угрюмый взгляд на проселочную дорогу, петляющую среди пышно разросшегося орешника. Других изб с крыльца и не разглядеть, крыши теряются в густой листве.

Где-то лениво залаяла собака и тут же подавилась собственной зевотой. Ветер принес с болот звук выстрела, кто-то из соседей бил уток. С реки тянуло прохладной свежестью.

«И чем плохо у нас? – грустно подумала девушка. – Компьютер есть, в Интернете можно найти все, что угодно, я бы запросто могла учиться экстерном, так нет, папа против…»

Василиса неприязненно вспомнила старую преподавательницу математики – уговорила-таки отца! Убедила, что старшей дочери нужно обязательно учиться в институте. Грех, мол, такой талантище в землю зарывать.

Это про нее, Василису! И с чего Людмила Иннокентьевна взяла только?! Если бы не Интернет…

На плечо Василисы с размаха шлепнулась бесцеремонная Кара. Девушка вздрогнула от неожиданности и вскрикнула:

– Опять ты со своими когтями! Тысячи раз говорила – я не насест! Прямо как медом тебе намазано.

Она стащила слепо жмурящуюся на солнце сову. Пристроила на коленях и привычно проворчала:

– Спать днем положено, ясно, нет? Ты же ночная тварь!

Кара не возражала. Василиса перебирала перья доверчиво жмущейся к ней птицы и грустно говорила:

– Придется тебе в лес вернуться. Мышей, правда, и здесь хватает, в сарае их полно, да без меня тут делать нечего. Запросто снова подстрелят. – Она погладила птицу. – Думаешь, кто-то возиться с тобой захочет? Вот уж нет. Ты, дорогуша, не та птаха. Не любят тебя. И мне сколько раз влетало, и папе, что подобрали да вылечили. Хорошо – в деревне никто за это время не умер…

Кара недовольно запыхтела. Нахохлилась, напыжилась, стала похожа на шар.

– Ладно-ладно. – Василиса усмехнулась. – Сама знаю, что глупости. Но ведь не докажешь. Темной птицей тебя считают, колдовской. Мол, хуже черной кошки…

Василиса занесла сову в сарай, где хранилось сено. Стряхнула с руки и расстроенно сообщила:

– Уезжаю я скоро, Кара. Далеко уезжаю. И надолго.

Кара сделала круг над ее головой и хрипло закричала.

– Может, в самом деле тебе лучше в лес податься? Папа с Лелькой не выгонят, понятно, но и защитить не смогут. – Василиса тяжело вздохнула и неохотно признала: – Меня-то здесь побаиваются, сама знаешь…

– Васька, ты где? Папа тебе билет купил! На поезд! На завтра!

Взъерошенная Лелька пулей влетела в кухню и возбужденно заплясала вокруг застывшей старшей сестры.

– Представляешь? Завтра в город поедешь! Поездом! Настоящим! Счастливая какая! И место, папа сказал, хорошее, нижнее! Значит, получается, и верхнее есть, да? Это как? – скороговоркой сыпала Лелька.

Василиса положила ложку на стол и вопросительно подняла глаза на отца.

– Купил, Вася, купил. – Прихрамывая сильнее обычного, отец подошел к столу. Неловко сел и виновато улыбнулся.

Василиса не смогла ответить улыбкой. Лицо ее горело от волнения, сердце сбоило, в висках стучало. Больше всего хотелось убежать в свою комнату и запереть дверь.

А еще лучше – в лес.

Чтобы никого не видеть и не слышать!

– Чего уж теперь. Ехать так ехать. Решили же. Пойми, я матери обещал, что выучу тебя. – Отец сгорбился, отошел к окну. Махнул рукой и глухо пробормотал: – Знаешь ведь, не по ней жизнь здесь была. Глушь, мол. Из-за меня мирилась.

Лелька притихла и с тревогой уставилась на мрачные лица домашних. Она не понимала их.

Десятилетней Лельке казалось: Василисе страшно повезло. Санкт-Петербург же! Новая интересная жизнь! Тетя, дядя, двоюродные брат с сестрой. Чем плохо? Радоваться нужно!