Сейчас я понимаю, что мои друзья просто   хотели, чтобы я побольше говорила, ведь больше разговаривать мне было не с кем.

Один раз они показали мне маленький, но удивительно красивый городок у самого океана. Вообще, в нашем королевстве много красивых мест, но этот городок отличался ото всех.

Может быть, океаном, плещущимся у самых домов, или обилием особенных роз на улицах. Это розы особого вида, они так и называются - императорские.  У них нет шипов, они несколько крупнее обычных, и они одуряюще прекрасно пахнут.

У нас растет в оранжерее несколько таких. Надо ли говорить, что каждая такая роза стоит небольшое состояние. В императорском дворце их, конечно, больше, чем в нашей оранжерее, может быть десятка три-четыре, и к ним  даже приставлен отдельный садовник. 

А в этом городке таких роз было, наверное, тысячи, и росли они везде, на небольших площадях, на узеньких улицах, во дворах и у бедных, и у богатых, я бы сказала, просто как сорняк, если бы это не было кощунственно по отношению к столь прекрасным созданиям природы.

Городок назывался необычно - Эркокрайнез. Потом я случайно узнала, что у нас там была    какая-то дальняя родня и даже попросила деревья показать ее мне. Это оказалась очень приятного вида пожилая пара. Мои какие-то дальние-дальние бабушка и дедушка.

Небольшой дворик их дома, конечно, тоже весь зарос прекрасными розами. У них там стояла скамеечка и маленький столик. Когда я на них смотрела, они как раз неторопливо пили чай из маленьких, словно игрушечных, чашек.

Я часто просила показывать мне Эркокрайнез, я знала там каждую улочку и каждый дом. Дворец правителя города стоял на окраине, на горе, огороженный лишь невысоким забором из гладких блестящих камней.

Сам дворец не очень велик, но в громадном саду среди древних сосен вольготно расположились многочисленные спортивные площадки.  Сложилось так, что в нашем королевстве больше ценится   сила дара, сила магии, если она есть, а грубая физическая сила в почете только у простого люда. Видимо, здесь кто-то посчитал иначе. 

С   южной стороны сад заканчивался  обрывом,  каменистые высокие стены которого  с тихим шелестом  лизал  океан. На краю обрыва стояла массивная скамья из древнего адельтельского дуба с красивыми резными подлокотниками, вся увитая алыми розами.

Я страстно хотела бы когда-нибудь посидеть там, глядя на мерно катящиеся волны океана, послушать их   неповторимую музыку. 

Еще в этом саду были огромные конюшни из чистого желтого дерева, наверняка оно восхитительно пахнет. И один раз я увидела вылетающего из открытых ворот всадника на белоснежном красавце.  Широкие плечи, брови вразлет, поразительная синева глаз мелькнули перед ошарашенной мной.

Надо ли говорить, что с тех пор я просила показывать мне лишь один город...

16. глава 15

Я выучила, наверное, здесь каждый дом, но неизменно смотреть город заканчивала дворцом правителя. Я не знала, кем приходился правителю тот юноша на белом горячем жеребце, который носился, как ветер.

Но мне казалось, что все же не сын, потому что единственный раз, когда мне удалось увидеть их вместе, я заметила некоторую дистанцию между ними, как будто правитель города был... слугой. Но ведь этого не может быть?

Еще один раз я видела, как парень читает что-то, лежа на животе в высокой траве. Я страшно хотела узнать, что же он читает, но почему-то постеснялась попросить деревья показать мне это. Мне вдруг стала неприятна мысль, что я слежу за ним. Я подумала, а вдруг он когда-нибудь узнает об этом...

Но я не могла удержаться от того, чтобы хоть на минутку увидеть если не его самого, то хотя бы место, где он живет, землю, по которой он ходит...