При этом, как уже говорилось, Германия получила до апреля 1917 года (времени официального подключения США к войне) кредитов на 20 миллионов долларов, а страны Антанты – на 2 миллиарда!..

Но затягивать войну больше допустимого тоже было нельзя. И когда Вильсон 8 января 1917 года выступил в конгрессе с так называемыми «14 пунктами мира», Ленин – ещё из Швейцарии, сразу же откликнулся на это статьёй «Поворот в мировой политике», опубликованной в № 58 газеты «Социал-Демократ» за 31 января 1917 года. Ленин писал там:

«На улице пацифистов нечто вроде праздника. Ликуют добродетельные буржуа нейтральных стран: „мы достаточно нагрели руки на военных прибылях и дороговизне; не довольно ли? Больше, пожалуй, всё равно прибыли уже не получишь, а народ может и не стерпеть до конца…“

Как же им не ликовать, когда „сам Вильсон“…»[170], и т. д.

А далее Ленин пояснял:

Содрать при помощи данной войны ещё больше шкур с волов наёмного труда, пожалуй, уже нельзя – в этом одна из глубоких экономических основ наблюдаемого теперь поворота в мировой политике. Нельзя потому, что исчерпываются ресурсы вообще. Американские миллиардеры и их младшие братья в Голландии, Швейцарии, Дании и прочих нейтральных странах начинают замечать, что золотой родник оскудевает, – в этом источник роста нейтрального пацифизма…[171]

Между прочим он – предвосхищая события уже в который раз! – писал в той же статье и так:

«Возможно, что сепаратный мир Германии с Россией всё-таки заключён. Изменена только форма политической сделки между двумя этими разбойниками. Царь мог сказать Вильгельму: „Если я открыто подпишу сепаратный мир, то завтра тебе, о мой августейший контрагент, придётся, пожалуй иметь дело с правительством Милюкова и Гучкова, если не Милюкова и Керенского. Ибо революция растёт, и я не ручаюсь за армию, с генералами которой переписывается Гучков, а офицеры которой из вчерашних гимназистов. Расчёт ли нам рисковать тем, что я могу потерять трон, а ты можешь потерять хорошего контрагента?“

„Конечно, не расчёт“, – должен был ответить Вильгельм, если ему прямо или косвенно была сказана такая вещь…»[172]

Ну не умница ли Ленин после этого?!

Он не только уже в январе 1917 года весьма точно «вычислил» возможную схему грядущих событий, но заранее верно указал даже на конкретные ведущие фигуры антиниколаевского заговора!

И даже верно подметил, что армия полна «офицерами военного времени» из гимназистов, а это народ с одной стороны по младости лет горячий, а с другой стороны – без царя в голове, и в переносном, и в прямом смысле этого выражения. Ведь эта, тонко рассмотренная Владимиром Ильичом, черта офицерства 1917 года не в последнюю очередь стала фактором будущих «Ледяного похода» Корнилова, «Добровольческой армии» Деникина, резервом офицерских «марковского», «дроздовского», «корниловского» полков…

Как Ленин мог быть так прозорлив? Ни социологического центра «Левада», ни ВЦИОМа, ни Ванги в его распоряжении не было…

Ах, да! Его же снабжали информацией непосредственно «из германского генштаба»!

Если же говорить серьёзно, то поразительная прозорливость Ленина базировалась на верном, то есть – творческом, марксистском, понимании общественных процессов, а также – на повседневном «перелопачивании» европейской и российской прессы. Ленин давно – ещё со времён работы над капитальным своим «Развитием капитализма в России» – освоил умение быстро и квалифицированно обрабатывать большие объёмы информации и делать верные выводы. Потому он и видел подлинное лицо Золотой Элиты хоть в царской России, хоть в буржуазной Америке…