Ага, вот он – шутливый намёк на злобу дня: «как поп Гапон»!

Но это – всё!

8 и 22 февраля 1905 года Ленин адресуется по, опять-таки, текущим вопросам межпартийных связей к лидеру германской социал-демократии Августу Бебелю, (ПСС. Т. 47, с. 11–14), а 15 февраля пишет в Россию С. И. Гусеву («Харитону») о необходимости передачи связей с заграницей молодым перспективным партийцам…

Само по себе последнее письмо интересно, Ильич в нём наставляет Гусева:

«…Помните, что стоит Вам провалиться, и мы на мели, пока Вы не приобрели нам десятка новых, молодых, верных друзей „Вперёда“, которые умеют работать, умеют вести отношения, сумеют переписываться и без Вас. Помните это!! Профессиональный революционер должен создавать в каждом месте десятки новых связей, давать им при себе работу в руки, учить их и подтягивать не поучениями, а работой. Затем ехать в другое место и через месяц-два возвращаться проверять молодых заместителей. Уверяю Вас, что среди нас есть какая-то идиотская, филистерская, обломовская боязнь молодёжи. Умоляю: боритесь с этой боязнью всеми силами»[339].

Для понимая «партийной кухни» это письмо нам полезно, но в нём нет никаких указаний крупному партийному работнику Гусеву насчёт того, как усиливать революционный накал в массах. А ведь Россия уже бурлит после «Кровавого воскресенья» – расстрела царскими войсками мирной демонстрации в Петербурге 9 января 1905 года!

Так оно идёт и дальше: Ленин и в марте, и в апреле 1905 года более всего озабочен созывом III съезда РСДРП, который открылся 12(25) апреля в Лондоне, а не подготовкой восстания в России…

Объективно борьба с меньшевиками внутри партии была тогда действительно не менее важна, чем борьба с непосредственно царизмом, потому что суть была в том, кто возглавит рабочее движение, за кем пойдут рабочие, к кому прислушаются. Перед тем, как форсировать события, надо знать – пора ли их форсировать? Но даже после III съезда ленинские письма наполнены отнюдь не духом немедленных действий. Например, письмо из Женевы в ЦК РСДРП от 28 июля 1905 года Ленин начинает так:

«Дорогие друзья! Необходимо как можно скорее решить 2 следующих вопроса: 1) О Плеханове… 2) О предложении посредничества со стороны МС бюро (Международного Социалистического Бюро. – С.К.)»[340].

Речь здесь о посредничестве, которое предлагал Август Бебель для «примирения» большевиков и меньшевиков, и Ленин далее пишет в том же письме: «Мы не должны сыграть роль дурачков, договариваясь с людьми, которые не вправе и не в силах говорить от имени всего меньшинства».

В конце июля Ленин высылает Владимиру Бонч-Бруевичу «бумажку» о назначении того заведующим партийной типографией в Женеве в письме, имеющем чисто «дежурный» характер. А на следующий день отправляет письмо Луначарскому в Италию – в Виареджо, с просьбой о статьях для газеты – тоже всё текущим образом…

Это – картина, которую мы получаем при знакомстве с перепиской Ленина тех дней.

Знакомство с его тогдашней деятельностью партийного журналиста даёт, на первый взгляд, иную картину, а именно: картину предельной концентрации Ленина на ситуации в России. Однако это – лишь на первый взгляд, Ленин писал тогда много статей, но – не директив.

Тем не менее, перейдём к обзору второй – публицистической ипостаси Ленина в первой половине 1905 года…

3 января 1905 года на Путиловском заводе началась массовая стачка. Ленин тут же откликнулся на неё в № 3 газеты «Вперёд» статьёй «Петербургская стачка»[341].

Статья была готова в печать за день до Кровавого воскресенья 9 января 1905 года.