Ну – почти самим себе…

В августе 1904 года Ленин с Крупской уехали в глухую деревушку под Лозанной – недалеко от станции Шебр у озера Лак-де-Бре. Здесь отдых был, конечно, относительным – Ленин уже работал, намечая с А. А. Богдановым-«Малиновским» планы дальнейшей борьбы с меньшевиками.

Но тишина, чистый воздух, прогулки, ежедневные долгие заплывы в озере – на что Ленин был мастер, оказались и здесь отличным средством расслабления и восстановления сил, физических и моральных.

А они были Ленину ох как нужны – в очередной раз! Ведь он ежедневно вёл свой бой, и, несмотря на то, что его «полевой формой» была недорогая пиджачная пара, «оружием» – перо и чернильница, а «боеприпасами» – переписка с товарищами по партии и книги, бой это был жестокий, изнурительный и ежедневный.

Если просмотреть даже краткую хронологию жизни и деятельности Ленина, помещаемую в конце каждого тома Полного собрания сочинений, да ещё прочесть все его письма за тот же, охватываемый данным томом, период, то складывается вполне определённая картина.

И это картина непрерывной работы – год за годом…

Конечно, все люди – если они не паразиты и бездельники, работают повседневно, но есть работа и есть работа. Причём, в отличие от многих других работ, крест профессионального работника на дело народа был и для Ленина, и для его товарищей добровольным!

А, впрочем, так ли уж и добровольным? У Маркса есть точная, я бы сказал – безжалостно точная мысль:

«Идеи, к которым разум приковывает нашу совесть, это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им…»

Это – как раз то, о чём русский народ сказал попроще, но тоже неплохо: «Охота пуще неволи».

Ленин был человеком идеи. Нынешние его хулители, очернители и сказители баек о «пломбированном вагоне» понять, о чём сейчас было сказано, не смогут, поскольку антиленинцы, антисталинцы, антисоветчики, антикоммунисты и высокая идея – вещи несовместные! Но и не для них всё это говорится, не для них пишется эта книга…

Так вот, Ленин был человеком идеи – большой, великой, человечной идеи. Мог ли он не подчиниться идее, если иначе он просто разорвал бы своё сердце!?

Он ей и подчинился!

В анкетах и прочих подобных опросных листах Ленин в графе «профессия» указывал «литератор» или «журналист». А как ещё он мог ответить на глупый, вообще-то, по отношению к Ленину, вопрос о профессии? Профессия у него была штучная, редкостная, о которой в анкете не напишешь. Представители этой профессии в истории человечества пересчитываются на пальцах, к тому же – на пальцах чуть ли не одной руки, а называется эта профессия «социальный реформатор»!

Лютер, Пётр Великий, Наполеон, Маркс, Энгельс…

Ленин…

И Сталин.

Вот, собственно, и всё!

Но мир в 900-е годы ХХ века ещё не знал, что в нём уже есть, уже живёт и действует тот, кому предстоит возглавить эпохальную социальную не реформу даже, а эпохальную социальную революцию.

Оппоненты Ленина в партии понимали, что Ленин – это сила даже сам по себе, а уж в соединении с партийной массой, а тем более – с рабочей массой, это сила побеждающая. Поэтому попытки примирения – через того же Носкова, были, но 11(24) сентября 1904 года, уже после «отпуска», Ленин пишет письмо Носкову:

«Уважаемый товарищ!

Вы опять повторяете, что пожелание, чтобы я вступил в редакцию ЦО, выражено „Центральным Комитетом“. В свою очередь, и я должен повторить, что это, по малой мере, неточно…

Вы полагаете, что моё вступление в редакцию ЦО „обеспечило бы почти полный мир в партии, которого я так хочу“. Это Ваше „почти“ очень характерно!..»