Но на деле я до трёх часов утра не могу сомкнуть глаз, и только ненадолго забываюсь до будильника.

На смене радует отсутствие вызовов с утра, поэтому мы с Екатериной Сергеевной спокойно потягиваем кофе в нашей коморке.

– Я отлучусь ненадолго, – сообщаю женщине, отставляя в сторону пустую чашку. – Если что – на телефоне.

Демонстрирую мобильник, опуская его в карман формы, и скрываюсь за дверью.

Минуя коридор, оказываюсь возле кабинета заведующей. Уверенно поднимаю вверх руку и стучу кулаком в дверь, стараясь заглушить разгорающуюся внутри панику.

– Да-да, – слышу недовольный голос начальницы.

Прохожу внутрь, здороваюсь, но к её столу не приближаюсь.

Валентина Георгиевна – очень строгая женщина. Она не любит, когда её отвлекают по пустякам, но у меня очень важное дело.

Заведующая поправляет на носу очки и смотрит на меня, сведя брови к переносице. Её тщательно уложенные каштановые волосы остаются неподвижными, даже когда Валентина резко качает головой, давая мне приказ отмереть. Интересно, сколько лака уходит на такую укладку?

– Чего тебе, Липецкая? – голос начальницы прокатывается по помещению, отскакивает от стен и оседает в груди, заставляя сердце забиться от испуга.

– Я пришла попросить дополнительные смены, – сиплю севшим голосом, предвидя надвигающуюся бурю в лице Валентины Георгиевны.

Женщина поднимается со своего кресла, поправляет белоснежный халат и двигается в мою сторону.

– Ты, Липецкая, жить на работе собралась? – выплёвывает в меня порцию яда.

Она и в прошлый раз с небольшой охотой согласилась дать мне дополнительные смены. Говорила, что если примет на работу ещё одного сотрудника, то про подработку я могу забыть.

Но новых фельдшеров на горизонте не наблюдается, поэтому я смело пришла просить об одолжении.

– Нет, просто, – сглатываю, чтобы хоть немного привести в чувства стремительно пересыхающий язык. – Просто мне нужны деньги.

Опускаю взгляд, разглядывая ковёр под своими ногами. Длинный коричневый ворс без единого намёка на грязь, и как нашим санитаркам удаётся содержать его в такой чистоте?

Начальница хмыкает, но ничего не отвечает. Это что, нет? Или всё-таки да?

– Не получится, – припечатывает. Разворачивается и идёт обратно к своему креслу, опуская на него грузное тело и заставляя несчастную мебель скрипеть.

– Но почему?

– Потому что график на этот месяц уже утверждён, а на март… В марте придёт новый фельдшер, и лишнюю половину ставки у тебя придётся забрать.

Валентина Георгиевна пожимает плечами и устремляет взгляд в ноутбук, стоящий на её столе, давая понять, что делать в её кабинете мне больше нечего.

Уныло плетусь обратно в коморку «скорой». Февраль закончится через несколько дней, а значит и возможности зарабатывать больше тоже не будет. Ещё и из банка с утра звонили, напоминая о том, что я уже два дня как просрочила выплату по кредиту.

Вспоминаю предложение Баринова. Позвонить ему?

Ну, уж нет. После всего того, что натворила, не представляю, как смотреть мужчине в глаза. Боялась выглядеть легкомысленной, но в итоге именно в таком свете себя выставила.

Андрей. Точно, надо позвонить бывшему жениху и с ним решать этот вопрос. В конце концов, кредит на свадьбу мы брали вместе, хоть и на моё имя. Он виноват в том, что всё накрылось медным тазом, и платить должен вместе со мной.

Набираю номер Вороновского, мысленно уговаривая себя перестать трястись. Но стоит только подумать о том, что сейчас услышу его голос, как коленки подкашиваются.

– Алло, – отвечает сонно бывший парень. Одиннадцать утра, а он всё спит, видимо хорошо отдохнул вчера с той блондинкой.