Ну, как ушла – меня утащили, но этот факт не отменяет того, что Настюха вполне могла потерять меня за те десять минут, что я мило общаюсь с Бариновым.

Мужчина пытается мне как-то объяснить своё предложение, но мои уши словно забиты ватой. Ничего не понимаю, когда вижу, как из дверей клуба плавной неуверенной походкой выходит мой жених. На нём чёрные узкие джинсы, делающие длинные ноги бесконечными, и кожаная куртка, которую я подарила Вороновскому на день рождения.

Рядом с Андреем вышагивает какая-то белобрысая девица в вульгарном коротком платье. Если быть точной, девушка практически висит на парне, а её рот не закрывается от громкого смеха.

Кирилл Александрович продолжает говорить, вкладывая в мою руку свою визитку, но я его не слышу совершенно. Всё моё внимание сосредоточенно на парочке, притормозившей неподалёку от нас с Бариновым. Как специально.

И лучше бы мне отвернуться или вовсе закрыть глаза, но я продолжаю смотреть на то, как мой бывший возлюбленный кладёт ладонь на затылок девушки, резким движением притягивает её к себе и грубо целует в губы.

Он и меня целовал также, хотя я пыталась несколько раз намекнуть на то, что хотела бы чуть больше нежности с его стороны. Но при всём притом убеждала себя, что каждый проявляет чувства, как умеет.

Руки Андрея изучают тело девушки, гладят её талию, а потом опускаются ниже. Блондинка хохочет в очередной раз, а Андрей вскидывает голову и застывает.

Смотрит вдаль, не подавая никаких признаков жизни. Словно превратился в камень. Неужели заметил меня?

Кивает. А точёные, словно изваяние великого скульптора, губы расплываются в ехидной улыбке. Так значит?

Перевожу взгляд на Баринова. Он стоит слишком близко, нависая надо мной огромной скалой, и не говорит больше ни слова. Ждёт моего ответа, но я сейчас не в состоянии думать о чём–то кроме Андрея и его насмешливого взгляда.

И опять в голове проносятся слова подруги. «Отомстить» – отдаёт эхом в сознании, когда я тянусь вверх и срываю неловкий поцелуй с губ Кирилла Александровича.

Пытаюсь отпрянуть, как от удара током, но крепкие руки ложатся на мою талию и не позволяют сдвинуться с места. Нежный поцелуй, практически невесомый, но такой яркий, что я совершенно забываю обо всём, что творится вокруг.

А когда открываю глаза, понимаю, что ни Андрея, ни его спутницы уже нет. Они растворились, будто были лишь плодом моего воспалённого воображения.

Провожу пальцами по губам, на которых всё ещё ощущаю вкус другого мужчины. Хочу провалиться сквозь землю, когда понимаю, что наделала. И как объясниться с Бариновым, даже не знаю.

– Если ты думаешь, что сможешь так расплатиться… – мужчина медленно цедит каждое слово, а у меня в груди загорается огонь.

Всё печёт и болит от понимания своего положения. Как можно было выставить себя ещё большей дурой, спросите вы? Легко. И с этой задачей я прекрасно справилась.

– Нет, нет! – отчаянно машу руками, пытаюсь увеличить расстояние между собой и Кириллом Александровичем. И в итоге оказываюсь практически сидящей на капоте его машины. – Я не хотела, простите, простите!

Опускаю взгляд и смотрю на маленькую карточку, зажатую в моей руке. Лавина воспоминаний давит на мозг с такой силой, что я забываю и про Андрея, и про поцелуй. Теперь на мне висит ещё один долг, будто мало мне было проблем из-за свадьбы.

– Я верну, я заплачу, – продолжаю бормотать, словно заклинание.

Проскальзываю мимо мужчины и исчезаю в дверях клуба, желая как можно скорее отыскать подругу и уехать отсюда подальше.

Рухнуть дома на кровать, закрыть глаза и забыться таким сном, после которого ни одно воспоминание не потревожит.