Молодой император ничего не ответил. Его лицо оставалось холодным, словно камень, но в глазах читались скрытая тревога и недоверие.

– Я могу показать на ком-то, – вдруг спросила я, ощущая отчаяние от ситуации и его тона. – Вы спросите, больно ли это или нет?

Где вездесущий Фруассар, который мне сейчас нужен! Обычно он вертится возле императора, а сейчас куда-то запропастился!

И тут произошло то, чего я никак не ожидала. Император протянул огромную руку, украшенную множеством золотых перстней, и жестко, словно приказывая, сказал:

– Показывай на мне.

Я подошла, аккуратно взяла его руку, чувствуя тепло и холод одновременно. Взгляд мой был полон внутреннего напряжения – я знала, что каждое движение имеет значение.

Я сгибать его пальцы – сначала один, потом другой, как это делаю обычно. Потом перешла на кисть. Мышцы – просто камень. Зажимы, зажимы, зажимы…

Я бросила взгляд на Аладара, понимая, что ему бы, по-хорошему, самому на кушетку и на массаж. Но предлагать такое не рискнула.

– Простите, – произнесла я, сглотнув. – Мне немного неудобно. Перстни нужно снять, – добавила я, глядя на тяжелые золотые перстни с крупными драгоценными камнями, – иначе могут возникнуть неприятные ощущения.

Я чувствовала, как в воздухе висит напряжение, словно сама комната сжалась вокруг нас. Внутри меня боролись страх и решимость: я должна сделать всё правильно, и в то же время – не потерять контроль над ситуацией.

Я увидела, как император медленно снимает кольца и выкладывает их на стол, чтобы снова протянуть мне большую красивую теплую руку.

Сильная рука была напряжена, а я чувствовала, что он этой рукой одним ударом стол проломит. Или даже стену.

«Расслабьте руку, – снова прошептала я, понимая, что от этого зависит моя жизнь. – Просто расслабьте её немного».

Я осторожно начала мягко массировать и делать простенькие упражнения. Рука немного подалась, но не полностью – я чувствовала, как напряжение и страх пробиваются сквозь каждое мое движение.

– Вот так, – сказала я, продолжая аккуратно работать. – А теперь другую руку.

Пока что до локтя мы ещё не дошли. Мы прорабатывали кисть.

– Сейчас будет немного дискомфортно, но вы скажете, когда боль отступит, – произнесла я так, как обычно говорила тем, кто приходил ко мне на восстанавливающий массаж. – Вы готовы. Потом станет легче двигать рукой.

Император кивнул.

Я нажала на напряженную мышцу и стала давить. На красивом лице императора не отразилось ни боли, ни страдания.

Минута, вторая…

Глава 3

Я подняла глаза на него, видя, что он смотрит на меня с удивлением. Кисть в моих руках сжалась, а потом расправилась.

– Ну легче же? – спросила я с улыбкой.

Я все еще держала его руку в своей ладони, ощущая тепло и слабость в пальцах, и почему-то ужасно не хотела её отпускать. Мне казалось, что как только я сделаю шаг назад, он скажет холодным голосом: «Стража!» – и начнется тот самый момент, когда всё станет безвозвратно.

– Да. Мне стало легче, – произнес император задумчиво, слегка нахмурившись, словно в размышлении о чем-то важном. В этот момент я поняла, что нужно вернуть ему его конечность, чтобы не навлечь гнев.

В роскошных покоях вдруг стало тихо. Я не осмелилась нарушить эту тишину, ожидая, что он скажет что-то еще. Внутри у меня уже кипели сотни мыслей – и о судьбе, и о казни.

Наконец, император заговорил, его голос был тихим, но твердым.

– Августа Сеннет, – произнес он, и его взгляд проникал прямо в меня, – моя матушка – самое дорогое, что у меня есть.

Я почувствовала, как сердце забилось чаще.