Отношения между свекровью и невесткой с первого дня знакомства ступили на зыбкую почву, хотя ради мужа Юля изо всех сил старалась разногласия сгладить. Материнский эгоизм Киры Львовны оказался стойким, а главное, вредил обеим сторонам. По ее мнению, Юле полагалось незамедлительно с наукой распрощаться и заняться мужем, домом, будущими детьми – вить гнездо, кормить птенцов. На таких неоспоримых условиях Кира Львовна и отдавала единственного сына в чужие руки. Артем был для нее смыслом одинокой жизни и чаянием надежд, которым еще предстояло сбыться. Но после шестидесяти желания матери странным образом раздвоились, хотелось и внуков понянчить, и бразды правления из рук не упустить.

Мать пророчила обожаемому сыну увлекательную, насыщенную мировыми открытиями судьбу. Остальное виделось побочным дефектом слабой мужской физиологии, в том числе и жена с детьми. Однажды от такой обузы Кира Львовна спасла Артема самым натуральным образом, но для этого в срочном порядке им пришлось переехать из Екатеринбурга в Краснодар.

Большой грех лежал на материнской душе, но Кира Львовна несла его стойко в надежде, что семейное благополучие все оправдает. Страница мимолетного романа, едва не запятнавшего репутацию сына, перевернулась легко и быстро позабылась. В дальнейшем ни сын, ни мать ни разу о ней не вспоминали, а если и вырывалось лишнее слово, то с явным раздражением.

Усилия, потраченные на сохранение душевного покоя, пошли прахом, когда сын привел домой для знакомства новую лаборантку. Пока пили чай, Кира Львовна тщательно взвешивала все «за» и «против». Положительного набралось больше, и самой козырной картой, выпавшей из колоды в утренний пасьянс, оказалась Юленькина молодость. Если катастрофу нельзя было предотвратить, из нее стоило извлечь наибольшую выгоду, – решила Кира Львовна. Юля принесла свекрови полное разочарование.

К сорока годам Артем Сергеевич достиг определенной житейской мудрости и обладал редким умением обходить в семейных отношениях подводные камни. Он был добр, отзывчив, занимался любимой наукой, и вся другая параллельная жизнь, с наукой не соприкасаемая, отходила во владения Киры Львовны. Материнские условия повергли Артема Сергеевича в легкий ступор. Он хорошо представил, как вечерами будет метаться между двумя любимыми женщинами, каждой угождая, постепенно теряя собственное лицо и самоуважение. Перспектива не радовала.

Отцами они были обделены одинаково с той лишь разницей, что отец Артема Сергеевича умер от сердечного приступа, а Юлин, когда ей не исполнилось и пяти, ушел к другой. Такой существенной детали за давностью лет Тимохины не вспоминали. Свое мнимое вдовство Мария Васильевна несла степенно, и все в него верили. Но с практической стороны тещин характер оказался мягче, уступчивей. Счастье дочери виделось Марии Васильевне в той хрупкой гармонии обоюдного согласия, где любовь не терпела вмешательства и пошлой диктатуры. Юленьке она так и предложила: «Места хватит, живите». Назавтра с чемоданом, тяжелой связкой книг и с легким сердцем Артем Сергеевич переехал к жене и теще.

У Марии Васильевны и без высшего образования хватило ума не лезть в молодую семью. Зятя она немного побаивалась. Из рассказов Юленьки он выходил человеком умным, со всех сторон уважаемым. Профессорское звание добавляло священному союзу твердый гарант. Материнское сердце, млея от счастья, грелось у любовного костра и с благоговейным трепетом откликалось в ответ, если от него требовали посильной помощи. Когда Юля засиживалась в лаборатории, Мария Васильевна выручала с ужинами. Творожная запеканка на пару получалась у нее просто изумительно.