– Его превосходительство Гай Петроний, губернатор Александрии и провинции Египет, легат императора.

Катон и Макрон встали и склонили головы. Петроний решительно вышел на середину комнаты и встал, уперев руки в бока, с мрачным выражением на лице. Щелкнул пальцами, показывая в угол, и писец спешно уселся там, скрестив ноги и достав из футляра вощеную табличку и стилус.

Петроний обернулся к Катону.

– Я позволил тебе взять мои войска на Крит, чтобы подавить восстание, а не для того, чтобы оно разрослось еще больше, – гневно глядя на префекта, сказал он. – Ты взбаламутил всю дельту Нила, и не только ее. Купцы и торговцы требуют ваши головы. У меня есть желание не устраивать судебный процесс, а просто дать толпе разорвать вас на куски, пока они окончательно не взбунтовались. – Он сложил руки на груди. – Итак, будьте добры, во имя всех богов, объясните, кем вы себя возомнили?

– Возомнили? – переспросил Катон. – Не понимаю, командир.

– Ерунда! Почти весь последний месяц я только и получаю доклады о том, что вы грабите прибрежные деревни. Высаживаетесь, требуете провизию и убиваете всех несогласных. Слышал даже о том, что останавливаете суда, пытаете экипаж, а потом почти всех убиваете, прежде чем уйти дальше.

Макрон и Катон переглянулись.

– Только не отрицайте этого! – гневно вскричал губернатор. – У меня куча докладов, и везде ваши имена. Полдюжины свидетелей, которых вы оставили в живых – по доброте душевной, видимо. Достаточный повод для того, чтобы распять вас сегодня еще до захода солнца. Итак. – Губернатор взял себя в руки, сдерживая гнев. – Снова спрашиваю: что вы такое затеяли? Согласно последней почте с Крита, вас отправили, чтобы ловить беглого раба-бунтовщика. А не провоцировать новое восстание в Египте. Не знаю, кто представляет большую угрозу для Империи: беглый гладиатор или двое тупых убийц, которых послали ловить его. Помимо вреда, это еще и оскорбление. Вы использовали для этого моих легионеров и мои корабли. Не думайте, что чернь этого не заметила. Вчера один из патрулей на улице города закидали камнями. Я потерял оптиона и легионера. И все это благодаря вам двоим и вашему стилю исполнения приказа о поимке этого самого Аякса.

– Но мы ничего такого не делали, командир! – запротестовал Макрон. – Это все неправда.

– Расскажите это свидетелям.

– Значит, они лгут. Кто-то их подговорил.

– Посмотрим. Мои судьи собирают показания и улики. Я сделаю все возможное, чтобы отдать вас под суд как можно скорее. А потом будет публичная казнь. Этого должно хватить, чтобы удержать толпу от бунта и навести порядок в Египте.

Макрон презрительно хмыкнул.

– Ты шутишь! Это всё полнейшая чушь, всё!

– Поверь, центурион, именно это и произойдет. Что еще лучше, император и эта змея, которую он пригрел, секретарь Нарцисс, одобрят меня, не раздумывая.

Катон молча следил за перепалкой. Поняв ситуацию, мрачно улыбнулся.

– Чего ты ухмыляешься, во имя Плутона?! – рявкнул губернатор. – Не вижу причин веселиться!

– Это Аякс, командир. Он стоит за всем этим.

– Аякс?

– Конечно. Заметает следы. И заодно провоцирует местных на бунт.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы наткнулись на судно, дрейфующее, три дня назад. Весь экипаж погиб, кроме одного, который и сказал нам, что все это сделал центурион Макрон.

– Что меня сногсшибательно удивило, как ты можешь догадаться, – буркнул Макрон.

– Этим объясняется и тот факт, что жители деревни сразу же сбежали, когда мы пристали к берегу за день до этого, – продолжил Катон. – Этот наш гладиатор времени даром не терял.