Вирд только что проснулся, было уже далеко за полдень, и выспаться ему удалось, но особой бодрости он не чувствовал. Иссима? Чего она хочет? Обычно девушка передавала свои просьбы и пожелания через Элинаэль, с которой дружила. Если она пришла к нему лично, значит, что-то стряслось.

– Да, конечно, – ответил он Ташу, поспешно натягивая кам.

Она была одета в шелковое голубое платье, оттеняющие яркие глаза, ткань такая тонкая, что подчеркивает все изгибы фигуры. Золотые волосы до самых пят свободно рассыпались по плечам и спине. Нужно быть слепым, чтобы сказать, что она не красива. Но для него Элинаэль несравненно лучше.

– Здравствуй, Иссима. Присаживайся, – предложил Вирд, стараясь не смотреть на соблазнительную красавицу.

– Как странно видеть тебя здесь, вместо деда… – тихо проговорила она, усаживаясь в кресло перед камином.

Вирд убавил тарийское пламя, что было ему подвластно, до маленького огонька, так как пришла весна, и в Городе Семи Огней уже было достаточно тепло.

– Так, словно приходила всю жизнь под сень раскидистого огромного дуба, а однажды увидела, что его выкорчевали, а на его месте посадили какой-то кустик.

«Какой-то кустик?» Зачем она пытается его оскорбить?

– Тот дуб весь прогнил, – холодно ответил Вирд, – а из «кустика», может, что и вырастет.

– Если его не затопчут, – еще более холодно отозвалась девушка.

Она смотрела прямо в его глаза, и Вирд спросонья не мог понять, что в ее взгляде…

– Иссима, ты хотела меня видеть? Что-то случилось?

– Я нравлюсь тебе? – резко сменила она тему и тон.

Вирд был ошарашен вопросом. Она встала и подошла ближе к нему, сам Вирд еще не успел усесться в кресло.

– Я красивая? Как ты считаешь? – Это Иссима спросила, стоя достаточно близко, чтобы взволновать любого мужчину.

– Да. Ты красивая, – ответил он, делая шаг назад и заходя за спинку кресла.

– Так я нравлюсь тебе?

– К чему это все, Иссима? – Вирд начинал сердиться.

– Вирд – ты Верховный! – засмеялась девушка. – Тебе можно делать все, что ты захочешь! Ты еще не понял всех преимуществ? Тебе стоит пожелать – и любое твое желание будет исполнено. У тебя власти больше, чем у императора Ары, чем у Короля-Наместника, чем у королевы Ливада. Ты – Верховный! Ты ведь не давал Элинаэль клятву верности! Ты можешь быть и с ней и со мной. Вместо одной красивой девушки – две! Разве это слишком много для Верховного?

– Для меня – да! Это слишком много. Я люблю Элинаэль.

– Я же не заставляю тебя ее разлюбить!..

Она вновь нашла способ приблизиться к нему и буквально зажать в угол между камином и креслом. Иссима взяла его за руки, подняла к нему безупречное лицо.

– Любить можно по-разному, – говорила она сладким и мягким, как текущий мед, голосом, – Элинаэль – так, меня – иначе. Если ты пожелаешь, она ничего не узнает. Да пойми же ты, дурачок! Ты можешь иметь все! Тебе вся Тария принадлежит! Не одна девушка, а любая, на какую ты посмотришь!

Вирд попытался высвободить руки, но не слишком решительно – девушка держала его крепко, и он боялся причинить ей боль.

– Не отказывайся так сразу. Я же вижу, что ты хочешь этого. Попробуй… Один поцелуй – и всегда можешь остановиться. Быть Верховным – это не только ответственность, есть и приятные моменты.

Ее губы так близко…

– Ты же вырос в Аре. Я слышала, что там нравы касательно любви не такие строгие, как считается у нас. Ведь так?

Эти слова помогли. Он вспомнил Ару. Рабство. Насилующего Миху надсмотрщика. Вспомнил побег, эффа, свои сны… Затем вспомнил Хатоя, который смотрел на него глазами Атаятана, а потом упал и умер, и он не мог ему помочь. Вспомнил мертвый взгляд Мастера Клата, из которого выпили Дар… Вся Тария ему принадлежит?! Люди умирают в его стране, в то время как он – совершенно беспомощен, а какая-то избалованная девчонка пытается его соблазнить, толкуя что-то про абсолютную власть! Вирд рассердился, отстранил Иссиму и отошел в центр комнаты.