Голос Алекса звучит отстраненно, от вчерашней ярости и злости не осталось и следа.

- С дядькой своим тоже сама объясняться будешь. Не вздумай впутать Митрича.

- Хорошо…

Обогнув меня, он выходит из тира. Я с тоской смотрю вслед, заглянуть в глаза так и не решилась.

- Спасибо, - шепчу вдогонку.

К вечеру становится легче, хотя до конца головная боль так не отступила. Я привыкла, что такие приступы не проходят быстро.

С наступлением темноты нарастает тревога. Погода хмурится, усилившийся ветер гонит по небу тяжелые тучи. Начинается дождь. Крупные капли, ударяясь в стекло, превращают картинку за окном в размытую кляксу.

Но я все равно, щуря глаза, пытаюсь рассмотреть там хоть что-нибудь.

Алекс с группой собирается на выезд. Мне видно только горящие фары машин и мельтешащие перед ними фигуры людей.

Вскоре они уезжают, и в доме повисает гнетущая тишина, разбавляемая лишь шумом дождя и порывами ветра.

Время после их отъезда растягивается до бесконечности. Чтобы как-то его скоротать, я иду менять розовые букеты на свежие. В своей комнате ставлю сразу два, чтобы аромат цветов разбавил атмосферу надвигающейся катастрофы.

Один из них несу бабушке. Пусть ворчит и называет меня дурой, только бы не сойти с ума в ожидании.

- Привет.

Она не одна. Сидя в своей кресле, пьет чай с Люсей. На столе блюдо с булочками и клубничное варенье.

- Присоединяйся, - кивает бабка на третий стул.

- Я не хочу, спасибо.

Прохожу к шкафу и достаю из него большую вазу. За спиной слышатся шепотки.

- Ой, пойду я, Елизавета Тихоновна, - подает голос Люся, - на кухне дела еще недоделаны.

Тихо усмехнувшись, наливаю в вазу воду из графина. Ставлю в нее розы и сажусь напротив бабушки.

- Булочки вкусные, попробуй…

Выбираю самую маленькую, откусываю кусочек, заедаю ложечкой варенья.

- Ммм… вкусно.

Бабуля откидывается на спинку кресла и берет со стола портсигар.

- Я тебе рассказывала, как с собственной свадьбы сбежала?

От удивления едва не давлюсь чаем.

- Первый раз слышу.

- Я, когда школу закончила в деревне, поехала в город в техникум поступать, - чиркнув зажигалкой, прикуривает сигарету и, запрокинув голову, выпускает струю дыма вверх, - познакомилась с парнем… сразу он мне понравился, отличался от всех…

- Чем?

- Тогда, после войны, голод был, денег не было, все в обносках ходили, кто после отцов военную форму донашивал, а этот всегда с иголочки одет был. Узкие брючки, белые носочки, ботинки начищены, кепочка модная…

- Откуда у него деньги были?

- Позже я узнала, откуда – он был игрок, шулер, краденым приторговывал…

- Уголовник?

- К тому времени уже освободился.

- Как его звали?

- Петром.

- Это же дед мой. Ты от него со свадьбы сбежала?

- Не от него, - задумавшись, бабка замолкает.

Уставившись в окно, курит, забыв о пепельнице.

- Я ушла от него, когда узнала, что он ходит налево.

- Он тебе изменил?

- С моей родной сестрой.

Какой ужас! Видимо, поэтому я первый раз слышу, что у бабушки была родная сестра.

- Мы расстались, а потом я встретила хорошего парня. Выпускника военного училища, лейтенанта.

На сморщенном лице расцветает мечтательная улыбка. Я, ни разу не видевшая ее такой, смотрю во все глаза.

- Как он любил меня! Ой, Ирма, как любил!.. Предложение через неделю знакомства сделал, - бабка скрипуче смеется, - боялся потерять, будто чувствовал, что сбегу.

- Зачем ты сбежала?

- Дед твой перед самой свадьбой нарисовался, в коленках ползал, умолял простить…

- И ты простила?

- Держалась, как могла, а из Загса все равно удрала.

- Жалеешь? – спрашиваю тихо.

Бабушка тяжело вздыхает и прячет от меня подозрительно заблестевшие глаза.