Пока я рассказываю себе истории о сверхвозможностях человека в чрезвычайных ситуациях, как крот прорываю в снегу путь к спасению. Дрозд ползёт за мной, а чуть левее от нас роет водитель Женя. А позади слышны выстрелы. Наверное, машина уже в решето превратилась.

Через какое-то время босс поднимается и заставляет нас сделать то же самое.

– Здесь они нас не увидят, – говорит он, – снег рыхлый, наши норы осыпались, к тому же вон как метёт, и видимость нулевая. Теперь бы только понять, куда нам двигать. К шоссе опасно, они туда пойдут первым делом.

Выстрелы смолкают.

– Надо поднажать, – говорит Женя и машет рукой. – Вон туда. Там дом моего дядьки. Вы там спрячетесь, а я пойду за подмогой.

– Может позвонить? – спрашивает Дрозд.

– Да я уж пытался, но я телефон намочил, не работает, да здесь и мёртвая зона несколько километров. Сигнал плохой очень.

– Как это возможно? – удивляется шеф.

– Гриша, – отвечает водитель, – у нас здесь всё возможно. Сам видишь, чудеса какие.

Дрозд достаёт свой телефон и пытается набрать номер, но пальцы его, окоченевшие от снега не слушаются, телефон выскальзывает и летит вниз. А мы стоим по пояс в пушистом снегу.

– А-а-а! – тихо рычит он и выдаёт умопомрачительную тираду из матов.

Думаю, он вполне мог бы потягаться в ораторском мастерстве с Назаровым. Идти очень трудно, но нужно двигаться и как можно скорее. Женя ведёт нас, ориентируясь совершенно непостижимым образом.

Вскоре мы выходим на тропу или на дорогу и идти становится легче. Валенки, надо отметить, не самая удобная обувь, но снимать их я пока не собираюсь.

– Так, – говорит останавливаясь Женя. – Смотрите. Сейчас пойдёте прямо. Держитесь между вон тех двух деревьев. Видите две вершины?

Я лично ничего не вижу в этой белёсой ночной мгле, но Дрозд кивает. Надеюсь, действительно видит.

– Держитесь между ними. Как пройдёте эти деревья, там будет линия электропередач, идите вдоль неё ещё минут пять по просеке, там широко, разберётесь. А как только просека сузится, поверните на речку налево, её нельзя не заметить. Спускайтесь и идите прямо по реке. Там на берегу по правой стороне увидите избу. На крыльце маленькое окошко, сверху за наличником тряпица, в ней ключ. Заходите внутрь. Свет не включайте, ставни не открывайте, печь не топите. Там есть электрообогреватель. Занесите его в самую маленькую комнату и включите. Можете керосинку зажечь, там окна нет. Керосинка в сенях должна быть. Через час комнатка прогреется и можно будет нормально заночевать. В сенях стоит ведро. Это ночной туалет, если что. Всё ясно?

Мне – нет. Вернее, ясно, но я ничего не запомнила.

– Повтори, – велит Женя и Дрозд уверенно всё повторяет.

Вот же наполеон!

– А вы куда? – спрашиваю я.

– Я пойду за подмогой. Тут есть деревня в часе отсюда. Оттуда уже можно и на базу позвонить и в полицию и в администрацию. Ну, или не позвонить, а проехать. Там трактора, машины, в общем, всё, что надо.

– Так пойдём вместе, – предлагаю я.

– Нет, с вами не дойду. Замёрзнете.

– А ты дорогу-то найдёшь? – спрашивает Дрозд. – Ночь же…

– Я ж местный, – усмехается Женя. – Ну всё, не теряйте времени. Идите, тут недалеко, минут тридцать. Но на машине сейчас туда не подъехать, всё замело. Так что вас там не найдут. Но светомаскировку, на всякий случай, не нарушайте.

Мы расходимся и я плетусь за Дроздом. Он идёт уверенно, будто всю жизнь провёл в ночных лесах. Сначала я жутко боюсь, что мы не дойдём, но его молчаливая уверенность постепенно передаётся и мне, и я успокаиваюсь.

Минут через сорок, абсолютно выбившись из сил, промокнув и замёрзнув, в своих городских пуховичках, мы добираемся до места. Дрозд дрожащей рукой нащупывает тряпицу и открывает дверь.