Я почувствовала, что вот-вот расплачусь. Слезы закипали под веками, грозя позорно пролиться прямо у всех на виду, и я все больше убеждалась в том, что слишком чужая для этого общества. Не стоять мне с ними, заковавшими все чувства под маской неизменной холодной вежливости, на одной ступени. Да и совсем не хочется, если честно! Брат, наверное, почувствовал мое состояние, или это трясущаяся рука, которой я цеплялась за его локоть, сделала свое дело, тем не менее, Андрэ поспешно распрощался с парочкой и увел меня в сторону уборных.

– Твой канцлер с ума сошел! – шипел брат, широко шагая, так что мне приходилось часто перебирать ногами, чтобы поспевать за его стремительной походкой.

– Не мой, как видишь, – выдавила я. Прозвучало жалко.

– И правильно мне с самого начала его интерес к тебе не понравился!

– Может, неудачи в любви – у нас с тобой семейная черта? – попыталась улыбнуться я. Губы, вопреки всем стараниям, дрожали.

– Зато мы есть друг у друга, и никто этого не изменит, сестренка! – Андрэ порывисто прижал меня к себе, а после я сбежала в уборную.

Огромное помещение давило пространством, по сравнению с которым я казалась себе чересчур маленькой и незначительной. Я пустила воду в одной из раковин, стянула перчатки, намочила руки и приложила их к щекам. Работу Катрин и ее помощницы портить не хотелось, поэтому я старалась быть аккуратней. Внезапное отчуждение лорда Вестона выбило из колеи, и мне пришлось сделать сорок глубоких вдохов и длинных выдохов, прежде чем я смогла взять себя в руки. Две слезинки все же скатились по моим щекам, но я сочла это своей маленькой победой, ибо бурная истерика была не за горами.

От огорчения и обиды на весь мир руки так и чесались чего-нибудь сделать, и я встряхнула кистями в сторону кадок с растениями, стоящими в углу, на миг позволила вырваться магии наружу, а вместе с ней и всей своей злости, и лишь потом перекрыла свободный ход энергии.

– Так-то лучше, – с мрачным удовлетворением отряхнула я руки и обвела помещение придирчивым взглядом. – Живенько.

Цветущие деревья упирались верхушками в потолок, сплетясь друг с другом толстыми ветвями. Складывалось впечатление, что я попала в древний волшебный лес, где гигантские растения давно закрыли собой небосвод. Сквозь каждый дюйм паркетного пола торчали вполне жизнеспособные ростки, навевая ассоциации с мужской бородой. И, кажется, я даже начала слышать негромкое пение птиц. Хотя последнее мне наверняка показалось.

А когда я вышла, увидела, что все мужчины, стоявшие неподалеку, обзавелись трехдневной щетиной и с удивлением рассматривали друг друга.

– Твоя работа? – прошипел Андрэ, гладя себя по бороде.

– Прости, – повинилась я.

– Идем скорее отсюда, чтобы на тебя никто не подумал. Как раз сейчас время ужина наступило.

С неуместной порослью на лице брат разобрался легко: подкупил лакея, и тот любезно оказал ему услугу, предварительно уведя куда-то. Где был, Андрэ так и не признался, видимо, в качестве мести за мой спонтанный поступок.

Ужин проходил в соседнем зале. Огромный нарядно накрытый стол тянулся через все помещение. Нас с братом посадили ближе к Королю – особое распоряжение Его Величества. Альварику Третьему любопытно было посмотреть на чудом выжившую дочь давно почившего герцога. Вкус деликатесов я ожидаемо не почувствовала. До кулинарных ли изысков, когда ты сама – главное блюдо застолья? Все, сидящие рядом, с интересом разглядывали меня, и я словно медленно прожаривалась на вертеле чужих любопытных взглядов. Одни лишь черные глаза смотрели с отстраненной вежливостью, и это их выражение я готова была стереть любой глупой выходкой. Лорд-канцлер сидел напротив и чуть наискосок и был слишком занят тем, что активно ухаживал за своей дамой. Леди Лидия томно светилась от удовольствия, что только подбрасывало дров в огонь моих противоречивых чувств.