Володя, который вернулся буквально через минуту, огляделся вокруг, и не нашел своего нежданного гостя на боевом посту.

– И ты, Брут, – усмехнулся мужчина, который, оказывается, уже привык к обществу животного. Он удивился сам себе. 

– Вот кто бы сказал, что я способен привязаться к коту! Ни в жизнь бы не поверил. Да… Вот что делает одиночество с человеком.

– Однако вперед, к новым открытиям, – стараясь бодриться, вслух произнес Володя. Честно говоря, до определенного момента, он считал, впрочем, как и подавляющее большинство людей, воспитанных в Стране Советов, что такого рода разговоры чреваты. Считалось, что человек, общающийся с самим собой, родным, вслух, это, батенька, клиент психиатра.

Володя же, благо был человек науки, любил почитывать на досуге новейшие исследования из областей, с теоретической физикой не имеющих ничего общего.

Так он отвлекался от решения очередной поставленной руководством задачи. Мозг, переключившись на что-то совершенно иное, представьте себе, отдыхал. И результаты применения такого способа переключки были потрясающие. 

Вот в одной из статей Володя и вычитал, что, оказывается, бред это все. Бред и еще раз бред. Наоборот, такое обхождение с собой, любимым, приносило просто чудесные результаты.

Человек становился спокойнее, увереннее и получал возможность радоваться жизни, которая, как мы знаем, весьма и весьма непроста. А кто ж поддержит в тяжелую минуту, особенно, если человек одинок, вот как наш Володя? Помоги себе сам, как говорится. И помощь эта оказалась весьма эффективна.

Короче говоря, Вова применял этот метод на практике. Сначала шло тяжело, и он, когда пытался наладить такое общение с самим собой, поминутно оглядывался - не слышит ли кто? Конечно, мужчина знал, что слушать его некому, но привычка вторая натура.

А потом ничего. Приноровился, и даже стало нравится. 

К сожалению, вот на жуткие мигрени такое обхождение никак не влияло. Володя-то, что греха таить, в глубине души рассчитывал, что сможет таким вот образом с собой договориться. 

Сможет понять, откуда тянутся корни так неожиданно возникшей проблемы. Насколько он помнил, в его роду никто мигренями не страдал. Впрочем, что он об этом мог знать? Матушка не жаловалась, отца он помнил смутно. Дядьку вот хорошо. Но у того вроде ничего подобного не было.

Однако он уже сутки в деревне. Сутки! А мигрень молчит. Впрочем, она и раньше могла молчать неделями. И даже как-то целый месяц. И мужчина уже был уверен, что все позади, как жуткая боль настигла его на следующий же день, не прекращаясь целых три дня.

Володя вздохнул, потряс головой, и настроился на исследование подвала, который зиял темнотой. Мужчина решительно включил фонарик, и начал крутить ручку, внимательно вглядываясь в появляющееся в неверном луче света пространство.

Пока ничего примечательного в том пространстве он не заметил, и разочарованно стал закрывать крышку, решив продолжить свое исследование с утра пораньше. 

Однако тут луч фонарика зацепился на что-то, привлекшее его внимание. Володя закрутил ручку еще сильнее, и луч стал гораздо ярче. И в этом луче он увидел, что на кое-как сколоченном стеллаже стоит ряд банок, наполненных, похоже, как раз искомыми овощами. 

– Закруточки! – обрадовался Володя, и начал искать возможность для спуска в подпол. Банки эти взбудоражили его чрезвычайно. Однако ничего похожего на лестницу, которая просто обязана была прилагаться к подполу, он не увидел.

– И это тоже странно, – разочарованно сказал мужчина, руки которого уже чесались достать одну из банок и скорее открыть.