Баронесса, извините, старшая баронесса вынырнула из кокона и, заправив мне огненную прядь за ухо, поинтересовалась, даже не оборачиваясь к прислуге:
— Ты долго будешь мяться? Быстро начинай работать! Хочешь, чтобы мы так и продолжали греться, прижимаясь к друг дружке...
Она насупилась как ребенок, а мне глядя на ее надутые губы вдруг стало смешно. В животе разлилось странное жжение, а в душе заплясали пузырьки, как в лимонаде... И вот этот ребенок, теперь моя мама... Ну что же? Поиграем в дочки-матери, ведь мне пока непонятно насколько я не ее дочь. Плоть ее? Ее. Кровь ее? Ее. Душа? Так все мы периодически можем круто измениться, а тем более после такой ночки...
Вдруг я, вернее та Валент, которая сегодня сбежала на Землю, просто пока была в коме, вспомнила свою предыдущую реинкарнацию. А все, что мне привиделось — было галлюцинацией или горячечным бредом... Не хочется мудрой женщине, чтобы ее посчитали безумной только из-за того, что она поумнела...
Вырвала меня из размышлений горничная:
— Простите моя леди, — обозначила книксен Марта и бросилась к дровам. — Просто я только что была в покоях гостя, и он приказал Вам ждать его через час к завтраку.
Девушка, пока излагала эту вопиющую просьбу, крутилась по комнате. Камин растопила. Шторы, запуская свет в комнату, раздернула. Легкий завтрак, который она оказывается уже принесла и оставила на не очень высоком комоде в нише перед спальней, приволокла на подносе и занялась сервировкой стола возле огня.
Кстати, меня ее слова совершенно не заинтересовали... То, что что-то не так, я поняла чуть позже, а пока...
Мне было интереснее поскорее накинуть на себя что-нибудь и покинуть ложе... Не буду признаваться для чего, ведь всем и так понятно...
Марту отвлекать не стала, вроде еще не привыкла быть барыней, и свесившись вниз головой с кровати, нашла глазами меховые тапочки. Они стояли так логично, что я удивилась, ну, как можно было умудриться в первый подъем промахнуться? Ведь должна была если не нырнуть в них ножками, то уж наступить на них точно.
Потом, чуть повернув голову, заметила теплый халат... Висит себе спокойно на изголовье кровати...
Уже собиралась податься обратно, как почувствовала, что начала соскальзывать с перины. “Вот сейчас будет весело, — успела подумать. — Юная баронесса кверху ногами вместо прикроватного коврика. Такое не рассказать подружкам — грех. Сплетня обеспечена”.
Но свалиться не успела. Цепкие пальцы вцепились в мою лодыжку.
— Фух, — выдохнула я и обернулась. Альма смотрела на меня подозрительно блестящими изумрудными глазами. От такого взгляда сердце пронзила игла сочувствия... до боли.
— Ты чего..., — сдавленно шепнула ей, и сама чуть не разревелась, видя облегчение, с которым выдохнула женщина. — Не переживай...
Она очень быстро заморгала, чтобы сдержать слезы, а у самой столько надежды во взгляде засветилось, что я чуть не задохнулась от щемящей жалости к этой женщине... Сколько лет, она боялась за дочь, что даже сейчас страхует меня, словно полет с кровати мне может стоить жизни или здоровья...
Пока я, словно рак, пятилась обратно, мать с тревогой наблюдала за каждым моим движением, но как только, по ее мнению, я оказалась в безопасности, она зажмурилась, коснувшись пальцами складки между бровей, а затем выпалила:
— Что наш гость приказал?
Именно такая постановка вопроса заставила меня застыть в неудобной и смешной позе: одна нога в тапочке, а другая под попой...
— Миледи, — застыла, словно бандар-лог перед мудрым Каа, Марта. — Но он же граф...