– Хватит! – Мужчина протестующе поднял руку. Его кожа была обветренной, вокруг ногтей виднелись ободки въевшейся грязи. – Довольно! Я не занимаюсь лошадьми. Мое дело – сад. Лошадей я не знаю.

– Тогда позовите кого-нибудь… кто работает в конюшне.

– Здесь никого нет, синьор.

– Боже правый, когда же это кончится! – взорвался Уоллингфорд. – Вы хотите сказать, что нас никто не ждет? Мне все больше хочется отыскать этого идиота Россети и показать ему, куда он может засунуть свое вечное солнце…

Финн уже был готов добавить свои пожелания, но тут вмешался лорд Роуленд. Повелительным жестом предложив остальным замолчать, он обратился к садовнику:

– Скажите, как вас зовут?

Мужчина кисло улыбнулся:

– Мое имя Джакомо.

– Прекрасно. Скажите, Джакомо, нас кто-нибудь ждет? Вас предупредили о нашем приезде?

– Нет, – отрезал Джакомо.

Он покосился на замок, и его физиономия скривилась в злобной гримасе.

– Мне никто ничего не говорит. Она что-то устраивает, появляются визитеры, и все начинается снова. – Он всплеснул руками, окинул взглядом трех усталых англичан и сказал уже более мягким дружелюбным тоном: – Это не ваша вина.

– И на том спасибо, – буркнул Финн.

– Кто она? – поинтересовался лорд Роуленд.

Джакомо его проигнорировал.

– А где женщины? – спросил он с тяжелым вздохом. – Уже в замке?

– Женщины? – встрепенулся Финн. – Откуда вы о них знаете?

– Женщины есть всегда. Без них ничего не обходится. – Джакомо кивнул на лошадей. – У нас есть сено и овес. Пошли, я покажу. – Он резво обернулся и исчез за дверью конюшни.

– Минуточку! – завопил Финн и метнулся следом. – Вы хотите сказать, что мы должны ухаживать за лошадьми сами? А что будет с багажом?

– Мальчики из деревни придут утром, – донесся до них печальный голос Джакомо. – Так всегда бывает.

– Что, черт побери, – пробормотал Уоллингфорд, входя за Финном в конюшню, – он имел в виду?

К тому времени, как Финн и его друзья вошли в замок, хмурый день сменился вечером и комнаты были едва видны в сгущающихся сумерках.

– Эй! – позвал он, надеясь, что каким-то чудом никто не ответит и весь эпизод с ужасной леди Александрой Морли и ее компанией женщин-дилетанток окажется всего лишь плодом его не в меру разыгравшегося воображения, галлюцинацией, бредом. Утренние события уже действительно начали казаться сном, хотя и кошмарным. Он сделал почти всю работу по устройству лошадей, поскольку ни Уоллингфорд, ни Пенхоллоу ни разу в жизни не прикасались ни к ведру, ни к лопате. А как только животные наконец были устроены, прибыли телеги с багажом и ему пришлось бесконечно следить за выгрузкой, отдавая приказы на плохом итальянском.

Следует отдать должное братьям Пенхоллоу – они почти не жаловались и старались помогать. Они послушно выгружали сундуки и таскали оборудование, ежеминутно поминая итальянскую погоду и предков синьора Росетти.

Они были намного разговорчивее, чем сам Финн, настроение которого быстро портилось, когда он начинал думать, что происходит в замке Санта-Агата, пока он и его друзья работают конюхами и грузчиками. Вероятно, у входа в жилую часть замка уже выросли баррикады, которые им не удастся преодолеть, или в лучшем случае наглые женщины захватили все лучшие спальни, предоставив мужчинам ночевать в коридоре. Он представил, сколько будет радости, когда мужчины, потерпев окончательное и бесповоротное поражение, ретируются восвояси, и сжал кулаки.

Беспардонные создания. Одним словом, женщины.

– Они, наверное, уже в постелях, – сказал Уоллингфорд, входя в темный зал.

Багаж лежал бесформенной грудой у подножия лестницы, почти неразличимой в темноте, и Финн с тоской подумал о перспективе перетаскивания его в свои комнаты. Где бы они ни были, эти самые комнаты.