— Кто здесь княжна Елизавета Павловна Вяземская? — спросила Софья Александровна, и я, распрямив спину, удивленно посмотрела на графиню.

— О! Я уже вижу, что это вы, дорогая. — Взгляд ее желтых глаз, так удивительно контрастирующих с белой кожей и черными смоляными волосами, остановился на моем лице.

— Да, ваше сиятельство, вы правы, — ответила я, и наши взгляды встретились. Я уловила тонкий аромат сандала и каких-то цитрусовых ноток, исходящий от женщины. Определенно, ее духи мне нравились, в отличие от их обладательницы.

— Лизонька, — мягко обратилась ко мне княгиня Уварова, — госпожа графиня желает побеседовать с тобой наедине.

Услышав слова Варвары Ивановны, Софья Александровна нахмурилась и, оглянувшись на хозяйку дома, быстро и четко произнесла:

— Княгиня, я, кажется, сама в состоянии поддерживать разговор. Ваша задача — предоставить нам с княжной тихое место, где мы смогли бы поговорить без свидетелей.

Графиня посмотрела на окружающих меня людей, безошибочно выделив отца. Не уловить наше с ним сходство мог только слепой. А Софья Александровна таковой явно не являлась.

— Вы позволите мне побеседовать с вашей дочерью? — спросила она вежливо, но в ее тоне не было просьбы. Она была уверена, что не получит отказа. Но отец, как я уже говорила ранее, умел удивлять. И у нас, Вяземских, есть характер и достоинство.

— Я предложу Елизавете решать самой, — проговорил отец. — Она совершеннолетняя. Умеет думать и принимать решения.

Мысленно поблагодарив отца, я поняла, что не откажусь. Не потому, что мне хотелось говорить с этой неприятной особой, а потому, что искренне было любопытно, о чем она желает побеседовать. Мы с ней не были знакомы, и я не понимала, чем заинтересовала столь важную персону.

Ничего не сказав моему отцу, графиня повернула голову и впилась в меня золотом своих глаз.

Ощутив некоторое неудобство, я все же не отвела взгляда. Снова. И Софья Александровна вдруг довольно кивнула.

— Я поговорю с вами, — ответила я на молчаливый вопрос графини.

— Превосходно, — произнесла женщина и, не глядя на княгиню Уварову, велела: — Проводите нас в уединенное место и оставьте.

— Да, ваше сиятельство. — Варвара Ивановна подтолкнула к нам супруга, и князь Уваров, поклонившись, немного смешной от подобного несвойственного ему поведения, распрямил спину и направился через зал, указывая путь.

Графиня последовала за ним, и я слышала, как гулко стучит ее трость о мрамор пола. Спина у старой дамы была невероятно прямой, и, ступая следом, я вдруг подумала, что она действительно совсем немного, но похожа на ворону. Такую черную, блестящую ворону.

***********

Милош ловил себя на том, что то и дело бросает внимательные, изучающие взгляды в сторону княжны Елизаветы Павловны.

«Очень, просто очень интересная девушка, — вспомнил он слова, которыми оценил Вяземскую Станислав Лехно. — И я рад, что именно вы станете курировать княжну!»

«Курировать», — повторил про себя Милош и, сделав глоток вина, скользнул взглядом по изящной шее юной магини.

Девушка была красивой: густые темные волосы, нежная кожа и трогательный овал лица. У нее были тонкие черты лица, серые глаза и взгляд, глубокий, словно омут. В таком несложно было утонуть и пропасть. Невысокого роста, княжна казалась хрупкой, но при этом в ней чувствовались порода и сила. То, что нельзя купить. Чему нельзя научиться. Это дается при рождении или не дается совсем.

А она была одаренной. Только дар…

Горич, как ни старался, никак не мог понять, что у нее за сила.