Пожалуй, будить ее было плохой идеей. Жаль, что я не захватил с собой скотч. Есть, конечно, еще один проверенный способ заткнуть женщине рот. Но в отношении этой стервы применять его ни в коем случае нельзя. Нельзя, даже если очень сильно хочется.

Конечно, я прекрасно представлял, «кого украл»; кроме того, у меня даже был весомый аргумент «зачем» — правда, «во что все это выльется», сложно предсказать. Еще месяц назад, вернувшись из другой страны, я совершенно не думал совершать подобные безумные поступки: участвовать в рыцарских турнирах, похищать и запирать в чулане сквернословящих девиц. Капитошкина, будь она неладна! Когда-то в прошлом мне хотелось ее придушить, поскольку из-за нее чуть не произошло непоправимое. Юлю спасло только то, что мне, как перспективному специалисту, предложили работу за границей. Пришлось переехать. Но по возвращении опять возникла она, и нужно было срочно предпринимать меры. Будь у меня время, я бы наверняка придумал другой, более безопасный план, без дурацкого рыцарского мордобоя и похищения, ибо всеми горячо реагирующими на ее близость частями тела чувствовалось: просто не будет. Но время поджимало, поэтому пришлось действовать быстро и решительно.

Ничего, Юле, пожалуй, пойдет на пользу посидеть месяцок в деревенской глуши. Может быть, поймет, что кроме прекрасной мисс Капитошкиной на свете существуют еще другие люди, а мир не крутится вокруг ее желаний и капризов.

Невольно заулыбался, вспоминая выражение лица леди Джулианы, когда заклеивал скотчем ее рот. Бездна удивления — и возмущения: «Да как же так?!»

— Ты еще и лыбишься, сволочь тупоголовая, е**нутый рыцарь-переросток! Что ты сделал с Романом?! Надеюсь, он жив?! — Потом темненькие глазки расширились. — Ой, меня ты тоже можешь убить?! Ты Джек-потрошитель? Съесть меня собираешься? Порезать на части? Немедленно отпусти меня, слышишь?! Я приказываю!

Юля принялась со всей силы колотить по моей груди. Надо сказать, с чувством самосохранения у кого-то явные проблемы. Будь на моем месте настоящий преступник, она бы навсегда замолкла сразу после фразы «е**нутый рыцарь-переросток». Да и высказывать вслух все предположения того, что я могу с ней сделать, еще более неразумно. Тем более некоторые идеи ранее меня не посещали, а теперь даже задумался. Отрезать совсем маленький кусочек языка этой стервы — это оказать пользу всему человечеству.

Пришлось зафиксировать своими лапищами тонкие девичьи запястья. Я как-то совсем не люблю, когда меня избивают, даже если этим занимаются прехорошенькие девушки. Изощренные обзывалки в своей адрес тоже не очень приятно слышать. Но, черт, как бурно вздымается женская грудь и как яростно сверкают темные черешневые глаза.

— Жулька, а ну успокойся! Хочешь выйти из этого чулана — милости просим.

— Какая еще Жулька?! Не смей меня так называть, сам ты жулик бессовестный. Похититель благородных девиц. Для тебя я леди Джулиана, на «вы», и с улыбочкой, пожа… — Капитошкина не договорила: видно, до нее наконец дошел смысл моих последних слов.

Как до утки, на третьи сутки.

— Я правда могу идти?!

— Да, ты можешь свободно передвигаться.

Даже дверь перед ней распахнул, а сам, облокотившись на старый комод, присел и, закинув ногу на ногу, стал с любопытством ждать дальнейшего хода несравненной леди Джулианы.

Изумленно, недоверчиво посмотрела на меня, на открытую дверь, опять на меня, снова на дверь. Убрала палец, которым грозно, будто страшным оружием, тыкала в мою сторону. Прищурила черешневые глаза — словно просканировала на выявление какого-то подвоха.