– Послушайте! – не выдержала я. – Если у вас у всех прекрасные отношения, зачем же вы разводитесь с отцом своего сына?!

Дама потупилась.

– Кирилл – не сын моего мужа.

– А, понятно, – кивнула я. – У вас распадается второй брак, а Кирилл – сын от первого брака. Его собственный отец общается с мальчиком?

При работе с семьей я всегда исхожу из интересов ребенка, потому что так решила когда-то. Пусть там эти, с прекрасными отношениями, сами разбираются… Сейчас надо подумать о ресурсах, которые есть у Кирилла!

Дама опустила голову еще ниже.

– Это не второй брак, – едва слышно сказала она. – Это четвертый. Кирилл – ребенок от второго. Его родной отец – очень порядочный человек, прекрасный специалист, но он сейчас живет в Германии…

Та-ак! Четыре распавшихся брака с исключительно порядочными людьми. При этом сама дама весьма привлекательна и ухожена, но отнюдь не выглядит роковой женщиной. Скорее, она главный бухгалтер предприятия или классная дама в престижной гимназии…

– Кем вы работаете?

– Я главный редактор в техническом издании. А вообще-то я филолог, кандидат наук…

Ага. Скорее всего, в биографии дамы есть нечто ужасное, чего я не знаю. Впрочем, я сама виновата, дама напрямик сказала об этом едва ли не в самой первой фразе…

– Вы сказали, что проблема в вас. В чем она состоит? – Дама молчала. – Проблемы с алкоголем? Наркотики? Медикаментозная зависимость? Психиатрия в семье? Нимфомания?

По мере моих предположений дама всё более энергично мотала головой.

– Тогда что же?! – сдалась я.

– Я не знаю. В том-то и дело! – с отчаянием в голосе сказала женщина.

В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что все четыре брака нашей дамы заключались и распадались по одному и тому же алгоритму: спокойное начало без особенных страстей. Все знакомства происходили на работе – мужчины влюблялись и красиво ухаживали довольно продолжительное время: были и уважение, и дружеская привязанность. Но спустя пару лет после заключения брака происходило нарастание каких-то опасений и ожиданий. Ощущалась нервозная обстановка, высказывались пустые претензии, за которые обоим было стыдно. После примирений начинались бесплодные попытки выяснить отношения, и наконец – разрыв. И в результате – облегчение и сожаление, смешанные почти в равных пропорциях…

– Понимаете, – дама наконец произнесла ключевую фразу, за которую я смогла ухватиться, – каждый раз я ожидала чего-то подобного. Оно и происходило.

В отличие от многих психологов и психотерапевтов, я не очень люблю копаться в далеком прошлом своих клиентов. Не для меня десять лет психоанализа по два раза в неделю, с подробным обсуждением проблемы горшка и половой жизни родителей… Существуют же и другие методы – так я всегда полагала и этим руководствовалась на практике. Но вот проблема мамы Кирилла… Начинать здесь явно надо издалека… Откуда у умной, красивой, прекрасно адаптированной к жизни женщины взялись столь странные ожидания?

– Может быть, ваша собственная семья так старательно понижала вашу самооценку, что вы до сих пор не можете…

– Что вы! – грустно усмехнулась дама и рассказала, что ее растила мать-одиночка, которая работала продавщицей в магазине и очень гордилась тем, что дочка всегда прекрасно училась, окончила институт, аспирантуру, защитила диссертацию…

– Мама, к сожалению, скончалась, а других родственников у меня нет… – дама сокрушенно покачала головой. – Мне до сих пор жаль: она для меня все сделала, надрывалась на двух работах, а я теперь могла бы… ну, что называется, обеспечить счастливую старость… А она не дожила…