В свадебное путешествие они уехали после того, как прошел «Кавалер розы», а вернувшись из Швейцарии, поселились в доме в Тандридж-Уэллс. Молодожены так погрузились в обустройство хозяйства, что некоторое время ни о чем другом не могли и думать. К тому же на этот раз ангажементы Адама и Эдвина Шортхауса были в разных театрах.

В ноябре они оба подписали контракты на участие в опере «Дон Паскуале». На первую репетицию Адам отправился с тяжелым чувством и вернулся домой в замешательстве.

– Что-то случилось? – спросила Элизабет, встречая его в прихожей.

– Да, – ответил он. – Эдвин изменился.

– Что значит изменился? Перестал хамить?

Они перешли в гостиную, где в камине пылал огонь. Элизабет налила в рюмки херес.

– Перестал не то слово. Он теперь предупредителен и дружелюбен сверх меры.

– Может быть, осознал и устыдился?

– Маловероятно.

– Почему ты отказываешь ему в человечности? Ведь у него была мать.

– У безумного и развращенного сверх всякого предела римского императора Гелиогабала тоже имелась мать. У всех у нас были матери… Понимаешь, в поведении Эдвина чувствуется какая-то фальшь. Он не искренен.

– Но все равно так лучше, чем открытая враждебность.

Адам покачал головой:

– Не знаю. Это похоже на поцелуй Иуды.

– Не драматизируй, а кроме того, не проливай херес на ковер.

– Извини, я не заметил, – смутился Адам.

– В любом случае, – задумчиво продолжила Элизабет, – я не вижу, чем он может тебе еще навредить.

– Может быть, что-нибудь нашепчет Леви?

Элизабет пожала плечами:

– Да нет. Антрепренер Леви, я думаю, знает цену Эдвину.

– Наверное, ты права. – Адам повеселел. – Ладно, посмотрим, как все будет развиваться дальше. А у тебя что нового?

– Днем пришло письмо, а в нем заказ. И очень выгодный.

– Поздравляю. Новый роман?

– Нет. Серия интервью для воскресных выпусков газеты.

– Интервью?

– Да. С частными детективами.

– Неужели?

– Тебя это удивляет? – Элизабет чмокнула его в щеку. – Мой дорогой, ты еще многое обо мне узнаешь. К твоему сведению, мои первые книги были посвящены популяризации криминологии. Так что я в этом вопросе совсем не дилетантка. Прочитала гору литературы.

– И когда начнешь?

– Да прямо завтра с утра напишу и разошлю кучу писем всем своим знакомым.

– А знаешь, у меня тоже есть знакомый детектив. Он занимается частным сыском и не служит в полиции. Профессор Фен преподает английский язык и литературу в Оксфорде.

Элизабет кивнула:

– Помню такого. Перед войной он раскрыл дело, связанное с магазином игрушек. Ты должен меня с ним познакомить.

– Обязательно. А пока, Элизабет, занимайся остальными, у тебя их много, а Фена оставим на январь. После Нового года в Оксфорде намечается постановка «Мейстерзингеров», вот тогда мы с Джервейсом Феном и встретимся.

Репетиции «Дона Паскуале» прошли без инцидентов. Шортхаус общества Адама не искал, но был неизменно приветлив. А потом сразу после второго представления оперы случилось неожиданное.

Адам задержался за кулисами, беседуя с режиссером насчет одной мизансцены, потом, когда вошел в гримерную, с удивлением обнаружил там Шортхауса в длинном халате с баночкой крема для снятия грима в руке. При появлении Адама он поспешно вернул ее на место. Шортхаус был по-прежнему в гриме и парике, и Адам подумал, что у того кончился крем, а поскольку их гримерные расположены рядом, то он решил позаимствовать у соседа. Однако вскоре выяснилось, что крем был лишь поводом для визита.

– Послушай, Лангли, – произнес Шортхаус, изрядно насытив воздух парами джина, – полагаю, у тебя есть причины на меня обижаться. Признаюсь, я вел себя довольно скверно.