Но моей сестре это знать совершенно необязательно.

— Он очень привлекательный. И мужественный, — добавляю я. — Не даром же он создал такую могущественную империю.

— Погоди, а как его зовут? — переспрашивает меня сестра.

— Как, я тебе не рассказывала? — пожимаю я равнодушно плечами.

Конечно же, я никому об этом не рассказывала. Чтобы не сглазить! Но и это, как выяснилась, мне не помогло… И теперь уже можно смело раскрывать все карты.

— Это же Вербицкий.

— Как?! Тот самый Вербицкий?! — аж привстаёт в постели моя сестрёнка. — Тот самый знаменитый плейбой? — она берёт в свои тонкие, как птичьи лапки, руки мобильник, и начинает скролить ленту. — Я же только что видела о нём пост в новостях, вот, подожди, — что-то ищет она, и наконец-то тыкает мне в лицо красочной фотографией, где мой так и несостоявшийся босс со сдержанной улыбкой обнимает за талию самую красивую актрису страны, и надпись под снимком недвусмысленно намекает: «Знаменитый олигарх нашёл наконец-то свою новую любовь? Или это всего лишь очередной каприз?», и ниже небольшая заметка о том, что Светлана Синичкина была замечена ни один раз в обществе самого желанного холостяка страны.

И хотя мне совершенно плевать на этого придурка, я чувствую, как во меня неприятно колет мелкими иголочками какое-то странное чувство.

Ревности? Но как такое возможно? Мне ведь он безразличен? И я его вряд ли вообще увижу хоть когда-нибудь!

7. 7

Как только я выхожу в коридор, я встречаю лечащего врача Юли, Ивана Андреевича. Светило отечественной медицины, и только он сможет нам помочь. Но и его ресурсы не безграничны. Нужна операция. Которая стоит больших денег.

И времени почти не осталось.

— Ну как, Инна у тебя дела? — заботливо смотрит он на меня, и я улыбаюсь через силу в ответ:

— Всё хорошо. Мы справимся, доктор. Только скажите, сколько у нас ещё есть времени?

— Я думаю, три месяца — это крайний срок, — и от его слов у меня сердце проваливается вниз. И разбивается о холодный больничный пол.

Всего три месяца.

Но я не подаю и вида, и лишь мужественно отвечаю:

— Отлично! За три месяца я соберу нужную сумму, Иван Андреевич, и , возможно, раньше! Даже не сомневайтесь!

— Я не сомневаюсь в тебе, Инна, — проницательно смотрит он мне в глаза. — Но иногда цена бывает непомерно высока, правда? — грустно вздыхает он.

Он что, читает мои мысли?!

— Это цена жизни моей сестры, — наконец-то твёрдо произношу я. — И я готова её заплатить, чего бы мне это не стоило.

И это правда.

— Ты смелая девочка, Инна, — кладёт он мне руку на плечо. — И я в тебя верю. Ну что, до завтра? — прощается он со мной.

Потому что вот уже два месяца я каждый Божий день прихожу в клинику, и ещё не пропустила ни одного дня.

Потому что моя сестра — это единственное, что у меня осталось от моей семьи, когда-то такой счастливой и большой. И я больше не готова никого терять.

С грустными мыслями я снова сажусь в автобус, пытаясь понять, куда же мне ещё отправить своё резюме, как вдруг получаю сообщение: «Информируем вас, что наша компания готова предложить вам работу», и я не сразу вспоминаю, что это одна из тех небольших фирм, которые я обегала за последние две недели. А что, приятный коллектив. Маленький уютный офис. А главное они готовы были взять меня без опыта работы.

Так это же просто замечательно! Правда, зарплата там будет поменьше, чем в этом грёбаном СМАРТЕХЕ, раз примерно в десять, но ничего, прорвёмся!

И я на крыльях счастья несусь в свою крошечную квартирку на окраине города, которую делю со своей подругой Олей.

Потому что от нашего большого семейного дома остались только одни воспоминания, и совсем немного денег, которыми я оплачиваю лечение и свою жалкую комнатушку со старой затхлой мебелью о прежних жильцов.