— Дарна Орская, где мы можем поговорить? — и сосредоточенный взгляд, правда, уже без неприязни.

— В той же гостиной, что и раньше, — этикетом я владела слабо, а потому решила опустить обращение к господину следователю. Еще не так обращусь, снова гневными взглядами обольет.

Усевшись в то же кресло, что и раньше, Рональд положил на журнальный столик две широкие пластины. Одна из них была выкрашена в ярко-синий цвет, другой краска вообще не коснулась.

— Вам известно, что это, дарна Орская?

Я отрицательно покачала головой:

— Понятия не имею.

«И не уверена, что хочу знать», — добавила я про себя.

— Слева — магический слепок энергетики Мари Орской, сделанный при нашей с ней последней встрече полгода назад. Ярко-синий, как всем известно, по магической шкале ближе всех находится к черному, цвету способностей некромантов. Справа — магический слепок вашей энергетики, взятый при нашей с вами первой встрече. Вы — «пустышка». У вас нет магических способностей. Если вспомнить, что эти способности никуда не исчезают в течение всей жизни, то возникает вопрос: кто сейчас сидит передо мной в теле Мари Орской?

Упс. Очень большой упс. Вот это я, что называется, попала. И попалась. У меня, образно говоря, сняли отпечатки пальцев, а я ни сном ни духом. Ну и что теперь делать?

— Правду, дарна Орская, — все также не проявляя неприязни, то ли посоветовал, то ли приказал Рональд. — Кто вы такая?

— Человек. Из другого мира. Попала сюда не по своей воле, — честно ответила я. — Зовут Мария Назарова. По профессии я повар-кондитер.

— Почему вы не сказали мне об этом сразу?

Действительно, почему? Для меня же, блин, в порядке вещей прыгать из мира в мир, замещать других существ в их телах.

— Не знала, как здесь относятся к подобным перемещениям. Боялась наказания.

— За несовершенный поступок?

Божечки, какой он нудный. Бедная его жена, если она у него есть.

 — В том мире, откуда я появилась, все устроено по-другому, — обтекаемо ответила я. — За то время, что я здесь живу, мне еще не попадались под руку ваши законы, я понятия не имею, как отреагируют существа вокруг на мое здесь появление.

— Никак, — любезно просветили меня. — С волей богов спорить не принято. Расскажите о ваших способностях.

— Каких способностях? – не поняла я. — Вы же сами пластину показали, она пустая.

В глазах Рональда появилось снисхождение. Так… Похоже, меня только что записали в умственно отсталые.

— Это не пластина, дарна Орская, а лоринтар. Я сейчас говорю не о ваших магических умениях, а о тех способностях, что были даны вам при рождении.

Я недоуменно моргнула. И что именно от меня хотят услышать?

— Как долго вы прожили в этом мире, дарна Орская? — последовал неожиданный вопрос.

— Три месяца, — не понимая, к чему Рональду об этом знать, ответила я.

— Основная черта характера гномов?

— Жадность.

— Эльфов?

— Мне показалось, что самолюбование.

— Кикимор?

— Они очень закрытые, сдержанные, так сразу и не поймешь.

— Именно закрытые. Вы можете представить себе щедрую гномку или отзывчивого эльфа? А постоянно болтающую кикимору?

Я честно попыталась, но не получилось.

— А такое разве возможно?

— Мне тоже казалось, что нет, — кивнул Рональд. — А потом в местное охранное отделение обратились две почтенные гномки, заявившие, что их околдовали, и они на две серебрушки купили внукам игрушек.

Я представила себе картину: несчастные гномки, так сильно потратившиеся на внуков, и мои губы против воли расползлись в улыбке.

— Это не смешно, дарна Орская, — покачал головой Рональд. — Гномки больше серебрушки в месяц стараются не тратить. А тут сразу две, в один день.