Слова Тойво доносились сквозь шум в ушах.

– И потом, когда ты ударила его своей волной… я бы хотел сделать это сам! Но сделала ты. Ты была маленькой и испуганной и даже не поняла, что случилось, а я уже знал, что ничем хорошим это не кончится, поэтому взял вину на себя. Чтобы защитить тебя, Тимира.

Она сидела, сложив руки на коленях и чувствуя, как текут слезы из-под закрытых век.

Теплые ладони накрыли ее пальцы, и она вздрогнула, ощутив его близость.

– Я пообещал себе, что защищу тебя во что бы то ни стало. Потому что это я должен был его ударить, но у меня не было магии. Совсем.

– Как… Как же она у тебя появилась? – прошептала она. – Как появилась саламандра?..

– Я расскажу тебе потом, – пообещал Тойво. – Сейчас нам нужно придумать что-нибудь, чтобы журналисты не раскопали, как все было на самом деле. Чтобы защитить тебя. Но ты должна мне помочь…

В том холодном старом доме, пахнущем пылью и плесенью, родилась не только история для публики, в которой отважный мальчик с рано пробудившимся огнем спас маленькую девочку от злых разбойников, убивших ее отца, но сам на долгие годы потерял дар магии и речи – из-за чего и случилась судебная ошибка, стоившая обоим слишком дорого.

В том доме родилась куда более важная вещь – пока еще хрупкое доверие между ними, связанными отныне этой ложью. Ложью, что была чище и справедливее правды.

– Императору нужен герой и благодарная целомудренная дева в беде, которую тот герой спас. Скандал в высших кругах, грязное белье и вскрывшаяся некомпетентность чиновников ему не нужны. Никто не задаст неудобные вопросы, об этом позаботятся. Нам просто нужно будет вдвоем подтвердить то, что я расскажу прессе.

Даже если бы Тимира была не согласна с его решением, она все равно помогла бы ему. Потому что Тойво попросил – она была должна ему свою жизнь. И его жизнь она тоже была ему должна.

Ночь наедине с мужчиной…

В Ильдауме с Иржи Тимире было нечего терять. Он единственный мог помочь ей научиться управлять своей магией, даже несмотря на позорный ошейник.

В столице ей бы не простили такого позора. Но она не думала об этом, когда помогала Тойво продумывать их легенду.

То, что с Иржи ощущалось как вызов обществу, с его братом было самой правильной вещью на свете.

Тойво сидел рядом с ней и держал ее за руки, согревая их своим теплом. Он успокаивал ее, когда никак не сходились концы с концами и казалось, что у них не выйдет обмануть столько не самых глупых людей.

История с разбойниками была шита белыми нитками, но абсолютная уверенность Тойво вселяла и в нее надежду на то, что все получится.

Утром он поцеловал кончики ее пальцев, дерзко перейдя грань приличий, и Тимира вспыхнула вся, целиком, вдруг позволив своей нежности к нему выйти на первый план и захватить ее полностью.

Тойво не выпускал ее руку, когда они входили через тайную калитку на приватную встречу с императором в его саду.

Старый, опытный и мудрый, правитель страны не мог не заметить этого – возмутительного для света! – жеста.

– Что ж… История мне подходит. Но знаете, что было бы еще лучше? – спросил старый лис, вглядываясь в лицо Тимиры, розовеющее от каждого касания Тойво. – Лучше, если бы герой женился на спасенной им красавице. Истории любви публика любит даже больше, чем истории о восстановленной справедливости.

В том саду Тойво и сделал ей предложение.

Он встал на одно колено прямо в густой траве, не беспокоясь о том, что испачкается землей свои брюки. Снова коснулся губами кончиков пальцев, замерев в этой позе – со склоненной головой, ожидая ее решения.