Замолкаю. Смотрю на женщину, ожидая от неё какой-то реакции, но она молчит. Смотрит на меня внимательно, глотая слёзы, а потом молча уходит, тихо закрыв за собой дверь. Падаю в кресло и закрываю лицо ладонями. Неужели это я? Неужели я только что высказала всё то, что копилось во мне годами? Неужели я смогла дать отпор?

Засмеялась тихо, чувствуя дикое облегчение. Скинув платье, которое за этот вечер жутко надоело, пнула его в угол комнаты, и пошла в душ. Смыв с себя всю усталость и негатив этого дня, шмыгнула в кровать.

Только прикрыла глаза и собралась засыпать, как телефон под подушкой завибрировал.

— Да, — поднесла трубку к уху, отчаянно зевая.

— Привет, — счастливый голос подруги заставил меня улыбнуться. — Почему весь день не отвечаешь? Я звонила, писала, а ты не отвечала.

— У нас были гости, а телефон в комнате лежал, я не слышала. Как свидание прошло? Рассказывай скорее.

— Странно, — выдыхает Лиля. — Не могу сказать, что понравилось. И не могу сказать, что было ужасно.

— Почему? Рассказывай скорее, — я села, чтобы не упустить ни единого слова Лили.

— Да нечего особо рассказывать, — знаю, что Лиля сейчас махнула рукой. — Лучше ты мне расскажи, что вчера делала в съёмной квартире. Наверное, красавчика какого-нибудь привела и развлекалась всю ночью, — смеётся тихо в трубку, а я краснею, когда вспоминаю события прошлой ночи. Аслан. Его чёрные глаза. Его хриплый голос. Его жадные руки и губы. — Ляля, ты чего молчишь? Ты тут? — зовёт Лиля.

— Да, — заторможено отвечаю я. — Ничего особенного, Лиль. Заказала вредную еду, включила фильм фоном и рисовала всю ночь. А утром домой вернулась, пока предки не проснулись.

— Покажешь, что нарисовала?

— Не получится. Так спешила, что забыла всё там, — вру.

— А что мать? Она наехала, что тебя ночью не было? — обеспокоенно спрашивает подруга. — Ты с утра расстроенная была.

— Нет. Я сказала, что были с тобой на вечеринке, а потом я у тебя ночевать осталась. Она, конечно, возмутилась, что парней я ищу не там, где нужно, но мозг не особо выносила.

— А я вчера была в клубе, — робко говорит Лиля, а я слышу волнение в голосе подруги. Ей не терпится поделиться со мной новостями. — Пошла с Витей. И там был Герасим.

— И? — интересуюсь тихо. — Ты с ним сегодня на свидание ходила? — с надеждой спрашиваю я.

— Нет, не с ним, — слышу дрожь в голосе Лили. — Я устала, Ляль. Я одержима им с четырнадцати лет, а он во мне видит лишь младшую сестру друга, которая таскается всюду за ними.

— Лиля, ну, ты же молчишь рядом с ним. И смотришь исподлобья. Может быть, стоит поговорить? Он же всегда был замкнутый и молчаливый. Кто знает, что у него на уме? Может, ты ему тоже нравится, а он просто тоже боится сделать первый шаг?

— Я его вчера поцеловала, — выдыхает едва слышно в трубку. — А он был пьян. Отодвинул меня и сделал вид, что ничего не произошло.

— Лиль…

— Я больше ждать не буду, когда он увидит во мне девушку. Мне надоело это! Пусть тр*хается с кем хочет, мне плевать.

— Врёшь ведь, — я качаю головой.

— Вру. Но я его забуду, я обещаю. Сегодня я познакомилась с прекрасным, просто невероятным парнем. Странным немножко, но красивым и заботливым. Я надеюсь, что у нас с ним всё получится, — по голосу слышу, что она врёт. Пытается убедить и меня, и себя.

— Почему странным? — интересуюсь я.

— Он подошёл ко мне в коридоре и спрашивает, узнала ли я его. Конечно, я его узнала, в коридорах видела часто. Аслан Беркутов, с четвёртого курса, ты должна знать, — телефон выпадает из рук на покрывало, но я продолжаю слышать голос подруги. — Он ещё меня ласточкой назвал, а я пошутила, что тебе такая кличка больше подойдёт. Короче, весь разговор повторять не стану. Аслан позвал меня в ресторан, чтобы, как он сказал, «продолжить вчерашнюю трапезу». Честно говоря, я его не очень поняла. Стояла, улыбалась, как дурочка и кивала. Он рассматривал меня так странно, будто узнать пытался. Причём имя моё он знает. Даже отчество. Неловко, честно говоря. Он почти всё свидание молчал и рассматривал меня. А я ела, как не в себя от смущения и несла всякую чушь. Короче говоря, я только вернулась со свидания. И… Ляль, я к нему не чувствую и сотой доли тех чувств, которые во мне вызывает Гера. И от этого мне ужасно плохо. А что если так всегда будет? Что если я никогда и никого не встречу?