Выдыхаю. Смотрю в окно, на панораму города. Господи, как красиво, словно летишь…

– Корицы не хватает, – пью кофе, держа чашку двумя руками. Со сливками, вкусное. Как так угадал, что я люблю со сливками? И продолжаю.

– Не то, чтобы ситуация в университете была критической, просто я чуть не умерла от горя в тот момент. У нас было что-то вроде выставки студенческой… Приезжали спонсоры, дизайнеры, специально, чтоб себе кадры отобрать.  Одна очень интересная дизайнер из Москвы меня заметила и предложила показать  ей свои работы. Я и показала. Создала портфолио «warm frankensteining»,  шикарно получилось. Я специально от руки рисовала, в комп не выкладывала, чтобы она оценила мои способности. От руки рисовать уметь надо, и многие профессионалы это ценят. Она забрала мои работы и сказала, что позвонит. Но не позвонила. А через месяц я свои работы увидела в её коллекции. 

– Ладе говорила об этом? – строго спрашивает Игорь.

– Конечно нет. Корицы не хватает, – рассеянно отвечаю я. – Нищета такая была, Лада на двух работах, я с учёбой и подработкой, Богдан уже взрослый, нужно заниматься, чтобы не упустить. Я, в общем,  забила на это дело. Горько, конечно, но после этого я почти ни с кем не общалась, никому не доверяла.

– «Warm frankensteining» - это что? – уточняет он равнодушно, что-то быстро печатая в маленьком ноутбуке.

– Это сленг. Теплые тона в  сочетании хороших элементов в нескольких концепций в одну суперконцепцию, – торопливо пояснила я.

– А я не в курсе таких тонкостей, – усмехается Игорь. 

– Ты, Игорь, просто  узкопрофилированный, – улыбаюсь я,  поднимаю глаза и  натыкаюсь на ледяной внимательный  взгляд. Черт… Кажется, я опять ляпнула не то что-то… – Корицы не хватает.
Он быстро открывает ящик и со стуком ставит на столешницу передо мной баночку с корицей.

– У тебя есть корица! – улыбаюсь я.

– Купил недавно, – он погружается опять в свой маленький портативный комп. – Отличный залёт, второй раз   когда вляпалась?

– Ну, не знаю, вляпалась я только вот сейчас. А второй раз тоже душевный.

– Ирина, я жду, как второй раз вляпалась? – он давит морально. Напирает так, что ноги слабеют. 
Вроде бы и объяснил. Зачем, и логично  все…  Но кровь стынет в жилах.

10. Ляпы Лапочки

Руки немного трясутся.  Натянуто улыбаюсь, чтоб немного смягчить остроту момента. Непонятную для меня. 

Быстро засыпаю свой кофе корицей и начинаю пить. Невкусно, так корицу в кофе не добавляют…
Но комментировать это, учитывая тот удивительный момент, что вообще корица в его доме отыскалась, не буду. 
Лучше продолжить. 
Мягко так, обтекаемо… Да? 
Второй раз?

– Второй раз я решила стать самостоятельной… Встретила парня… Андрея. И очень скоро начала с ним встречаться… Любила… Ну, как мне казалось… Он был… Неважно, – я морщусь от воспоминаний и корицы на губах. – Он уговорил меня продать старую квартиру,  что выдали после пожара. Она была в старом жилом фонде… Мы с Ладой и не жили в тех домах, там жить невозможно было. Квартиру я продала его матери. Андрей сказал, что та -  благодетельница для меня, готова даже за рухлядь деньги отдать. Деньги же он попросил себе на машину. Вроде как мать была против того, чтоб он машину брал, переживала, что опасно, он лихачит на дорогах. А так, вроде одно жильё с её помощью продали, купим что-нибудь новое. Я и  отдала Андрею деньги, он уговорил… Сама не понимаю, как, – усмехаюсь печально, отпиваю еще невкусного кофе и начинаю откровенничать, хотя вообще не в моём духе, – понимаешь… Мы же планы строили, жили вместе уже в съемной… Он – моя первая любовь, мой первый… Ну, не важно… Просто такие планы были, он собирался устроиться торговым представителем в алкогольную компанию, уверял, что это быстрые деньги… А от старой халупы мне же никакой пользы, на самом деле, я ее даже сдать не могла, никто не хотел там жить… И насчет того, чтоб деньги в первый взнос на ипотеку… Это не вложение. А вот в машину – вложение… Господи, как я ему поверила-то?   –   Я совсем сникла и на время задумалась. Сейчас бы я так сделала? Настолько бы выключила мозг?  Нет. Однозначно. – Я только потом поняла, уже после всего, что не любила… Сначала любила, а потом… Но я же не хотела себе признаваться, что ошиблась. И Ладе стыдно так было говорить… Особенно про то, что деньги отдала. А Андрей… Машину купил, а работать его не взяли туда, куда он хотел. Оказалось, для того, чтоб стать торговым представителем, мало машины. Надо еще и с людьми ладить, уметь продавать… А он… Ну, короче говоря, работу он найти не мог, жили на мои, и на мои же снимали квартиру. Лада чувствовала, что что-то происходит, но у нее в тот момент карьера прямо пошла в гору, ее на работе начальство приметило, и она дома практически не бывала. Я с Богдашей все время… И в секцию его водила, и гуляла с ним… Андрей бесился, скандалы устраивал. Потому что семья чужая, и, типа, зачем вообще я лезу и помогаю. Пусть подруга сама справляется… И все мои слова, что это – семья моя, впустую. Стало совсем невыносимо, но я даже уйти никуда не могла. И по времени не успевала, и по деньгам не получалось ничего снять, на работе сильные сокращения пошли, и я… Знаешь, чего-то ждала. Терпела его, думала, все выровняется. Поправится… Но мужчин добрых не бывает. Только Пётр Григорьевич нормальный, остальные очень злые.