Словен произнес с горячностью:

– Вот ты, дядька. Во всем правильный, сам рассуди. Разве правильно, что сестра моя, твоя племянница, а твоя внучка, – Словен снова в деда пальцем указал, – так мучается? И ребенок неизвестно где находится. Дана все глаза за сыном выплакала, ослепла полностью, уже мать не узнает, а вы мне – охолонись и не лезь?! Меня совесть мучает, а вам безразлично все? Ладно ты, дед, на тетку зол, но Дана-то причем?

Чернобог хмуро приказал:

– Замолчи, Словен. Не трави мою душу, и так тошно.

Он встал, отошел к окну, пелена по нему прошлась, а потом вместо пустошей пекельных замок Яги показался, а в нем Дана, что слепо водила пальцами по маленькому образу сына. Дед вздохнул, опустил голову, видение за окном исчезло, и Чернобог буркнул:

– Ты нас чудовищами не малюй. Яга меня не послушала и пошла за Велеса, все мне не верила, а все равно по-моему стало. Говорил я ей, не связывайся с ним. Нет! Все сама решила. Нарешала. Нате вам. Пожалуйста. Что сотворилось-то. Но вины Даны ни в чем нет – есть стечение обстоятельств, да глупость, – дед запнулся и мрачно добавил: – некоторых «доброхотов». – И совсем посмурнел: – Без мальчишки болезнь Даны не остановить, а он – словно в воду канул.

Как будто бы Словен об этом не знал. Знал конечно же! Только чувствовал себя рыбой на берег выброшенной: трепыхался, а все без толку.

– Так что тебе мешает в Велер пойти, да расспросить лжекнязя Всеслава-то?

– Да спрашивал я! – Чернобог раздраженно отмахнулся. – Уж и надавливал, и грозил. Кричит мол не знает ничего.

– Врет, подлец. Не верю я ему ни на медяк, – Словен снова с досадою стукнул кулаком по столешнице.

Чернобог вернулся за стол, сделал глоток вишняка и ответил уже спокойнее:

– Чтоб хорошо расспросить время требуется, а благодаря твоей тетке да ее муженьку бывшему, не могу я долго в Велере быть, и соглядатая всего одного отправить получается раз в несколько годков. Не хочу я тратить зазря возможности. Знаю доподлинно, что Всеслав его тоже ищет.

Словен усмехнулся криво, перехватил у дядьки Вия нити управления посудой, и щедро плеснул себе вишневки в кубок. Правда только глоток сделать и удалось: вишняк попросту испарился, а дядька укоризненно покачал головой и погрозил пальцем, словно маленькому. Похоже, Словен для них вечно маленьким будет: у них за плечами века, а у него и ста годков нет. Честно сказать, и пятидесяти нет, но все равно обидно.

Он раздраженно зыркнул на дядьку и прошептал сквозь зубы:

– Ага. Ищет, как же. Видать поэтому в Велерском княжестве колдунов, словно зверей диких, травят. Уже на соседей это безумие перекинулось.

Вий, отставляя от Словена кувшин с вишняком подальше и накладывая на него печать, задумчиво протянул:

– От тут прав Словен. Переходит границы-то Всеслав. Ладно бы изгонял – его обиду тоже можно понять, – но убивать-то зачем?

Чернобог задумчиво кивнул, пощипывая губу, и решил:

– Надо будет с ним пожестче побеседовать. А ты на счет вотчины погоди тревожиться. – Он подмигнул Словену. – Знатно ты, конечно, отношения со Сварогом подпортил. И вот еще что! – Он грозно указал на него пальцем. – Прекращай уже на Ладу заглядываться!

Словен огрызнулся, стараясь не покраснеть:

– Ага! Тогда и ты окно-то это забей. Жена Озерного короля тоже, знаешь ли, замужняя.

Он раздраженно плеснул в кубок березового сока, взял с блюда кусок пирога мясного покрасивее и откусил с удовольствием: мягкая сдоба буквально таяла во рту. Всем известно, горести лучше заесть вкусненьким, главное потом в порты влезть и в поединке не запыхаться. Вкуснотища! Удовольствие не прервал даже окрик деда: