Осознать происходящее не получалось, сознание трусливо охнуло и сбежало, громко хлопнув дверью. Снова стало темно, и последнее, что услышал Алекс, было укоризненное:

– Дора, ну зачем ты так?

– А что, надо было бережно подготавливать его к действительности? – фыркнула Дора, возвращая зеркало на полку. – Агеластос у тебя кто – главный секьюрити или кисейная барышня?

– Насчет главного секьюрити теперь и не знаю, – задумчиво произнес Ифанидис, рассматривая снова потерявшего сознание Алекса. – Если он реально вернулся на двадцать лет назад, то и опыта у него, как двадцать лет назад.

– Зато преданность та же, безоговорочная. И теперь мы сможем его спокойно привлекать к нашей истории с подсадной уткой для Кралидисов. Даже если эта девка на самом деле его дочь, Агеластос об этом понятия не имеет, ведь он еще не встретил свою русскую любовницу, верно? Если ему двадцать три года сейчас?

– Да, Алексу на момент их знакомства двадцать пять было. Ну что же, придется Бернье обойтись без помощи моего главного секьюрити. Впрочем, это в любом случае, даже если бы Алекс не свалился в амнезию. Ему не меньше двух недель на возвращение прежней физической формы. – Ифанидис снова с головы до ног осмотрел своего закованного в гипс и перебинтованного охранника и задумчиво произнес: – Кого же ты так разозлил? Но главное – кто настолько обнаглел, что посмел взорвать тебя возле моего дома?! Я не могу это оставить без последствий. Надо будет найти мерзавца и наказать его так, чтобы другим не повадно было. Алекс, увы, в этом не помощник – раз он все забыл.

– И без Агеластоса справимся, – Дора направилась к выходу, в дверях остановилась, осмотрела комнату, усмехнулась: – А забавно, что ты разместил его в комнате, где жила его предполагаемая дочурка. Кстати, почему не в больнице?

– Потому что покушавшийся не довел дело до конца.

– Ну охрану бы возле палаты поставил.

– Охрану подкупить можно. Всех купить можно. Почти всех. Кроме него.

Кивок в сторону Агеластоса.

– Да я поняла уже, – фыркнула Дора. – Это твой ценный невознобновляемый ресурс.

– Именно так.

Дора вышла, а Ифанидис еще пару минут стоял возле кровати, прикидывая, как можно с пользой для себя использовать случившееся с его главным секьюрити.

Когда за окном грохнул взрыв, он на автомате толкнул дочь на пол, прикрывая своим телом – был уверен, что напали на него, на его дом. Но больше взрывов не было, заполошная стрельба – да, была, но это, как позже выяснилось, запоздало отреагировали его охранники.

Самое паршивое, что эти болваны заметили круживший над его домом дрон, но просто тупо рассматривали, вместо того чтобы стрелять по нему, пока он был в воздухе. Они блеяли что-то насчет того, что дрон слишком резко пошел вниз, на машину Агеластоса, поэтому они не успели.

А вот Агеластос успел. Среагировал, как мог, заметив пикирующую на него смерть – рванулся в сторону от машины, упал на землю за выпуклой клумбой. Это его и спасло, основная часть осколков от взорванной машины врезалась в клумбу.

Но и Алексу досталось, конечно. Когда Ифанидис с Дорой подбежали к полыхающему искореженному остову машины, охранники столпились возле окровавленного тела своего босса и тупо пялились на него, оживленно обсуждая случившееся.

Пришлось наорать на этих баранов, отдав четкие приказы – с инициативой и сообразительностью у них всегда было неважно, но приказы выполняли безукоризненно. Поэтому двое сбегали за огнетушителями и занялись горящей машиной. Четверо на квадроциклах помчались осматривать окрестности в поисках того, кто управлял дроном. Понятно, что надежды схватить его было мало, но вдруг повезет.