По кому тоску? Нет, не по Димке, по Димке она скучает, безумно скучает, но он ведь надолго не уезжает, и скучать по нему даже приятно – тем радостнее и слаще встречи.

А вот тоска… Душная, тяжкая, мешающая спать по ночам, наполняющая сны кошмарами, которые она утром не может вспомнить, но просыпается в слезах.

Тоска по маме. С каждым днем желание увидеть ее, обнять, прижаться щекой к плечу, становится все сильнее, душа болит и плачет, рвется домой.

Домой…

Да, там тебя не ждут, забыли, но хоть одним глазком глянуть, чтобы убедиться – мама в порядке. Пусть рядом с тем пельменем, пусть быстро утешилась и забыла о ней, об Алине, пусть. Лишь бы знать, что с ней все хорошо. И маета эта не от предчувствия беды, а просто соскучилась.

Алина каждый день собиралась рассказать Димке правду о себе, чтобы потом они вместе слетали в Россию, и Димка познакомился с ее настоящей семьей. Но потом вспоминала, какой шлейф проблем потянется после ее признания – и молчала.

Проблем для ее названых сестры и отца, Доры и дяди Коли. Поступить так бессовестно с ними Алина не могла.

А вот попросить помощи – могла. Один раз дядя Коля уже собрал информацию о семье Алины, причем очень быстро собрал. Значит, больших сложностей и сейчас быть не должно. Пусть кто-то из его людей снимет новое видео о маме, минут на пять. Алине будет достаточно.

Именно об этом она и хотела поговорить сегодня с Дорой.

Алина оставила машину на парковке и медленно, наслаждаясь чудесными пейзажами и чистейшим воздухом, направилась к ресторану.

Дверца стоявшего почти у самого входа спортивного кабриолета распахнулась, оттуда стремительно, как чертик из шкатулки, выскочил смазливый, слишком ухоженный и от этого казавшийся ненастоящим, каким-то силиконовым, тип. Он буквально налетел на Алину, страстно трубя:

– Наконец-то! Любовь моя, как же я соскучился!

Совершенно обалдевшая Алина не успела сообразить, что происходит, а красавчик уже сжимал ее в объятиях и елозил скользким – фу, блеск для губ, что ли? – ртом по губам девушки.

А в следующее мгновение взвыл и согнулся пополам, баюкая ладошками тестикулы, чвякнувшие под впечатавшейся в них коленкой Алины.

– Урод обдолбанный, – проворчала Алина, пнув страдальца еще раз, теперь в тыльную часть.

Достала платочек и с остервенением начала тереть губы, стремясь поскорее избавиться от липкого следа. Раздавшиеся с террасы ресторана хлопки заставили посмотреть вверх – оттуда улыбался Ифанидис.

Отлично, и он здесь! Сама попрошу его разузнать все о маме.

Алина улыбнулась в ответ, помахала рукой и скрылась за дверью ресторана, вычеркнув из памяти досадное недоразумение на парковке.

Досадное недоразумение с трудом разогнулось, доковыляло до машины, уселось за руль и, морщась от боли, надиктовало через бортовой компьютер голосовое сообщение:

– Сделал. Надеюсь, ваш человек был на месте и все зафиксировал. Второй раз я на это не подпишусь, это дрянь меня травмировала! Кстати, за это придется доплатить.

Алекс еще раз просмотрел на экране фотоаппарата отснятые кадры, невольно поморщился – отлично вышло. Необходимые Доре снимки пополнят папку с компроматом на эту девушку, Нику. Вот она страстно целуется с красавчиком, даже глаза прикрыла от удовольствия. На самом деле просто моргнула, но кого это волнует?

Потом следовали кадры расправы с наглецом, Алекс продолжил снимать происходящее, неожиданно для себя осознав, что его симпатии полностью на стороне девчонки. Лихо она врезала этому жиголо, тот еле доковылял до машины.

Встречу Ники с Ифанидисом Алекс тоже зафиксировал, он очень удобно (для слежки, конечно) расположились на террасе ресторана. Странно, что Доры не было, она вроде сама собиралась сюда приехать, но, судя по всему, не получилось.