А тут, когда Водила принёс меня в ночной бар, поставил сумку на диванчик рядом с собой и расстегнул у меня над головой молнию, я слегка высунулся, огляделся и офонарел! Красиво – слов нет!!! Почти так же, как в шашлычной у Сурена Гургеновича. Только в тысячу раз красивее!..

М-да… Тут Сурен Гургенович проигрывал со страшной силой! И в ассортименте напитков, и в интерьере, и вообще…

Зато в защиту Сурена Гургеновича должен заметить, что таких аппетитных запахов, как в нашей шашлычной, здесь, конечно, не было. Запахи в ночном корабельном баре, прямо скажем, были не фонтан. Слегка алкоголем, чуть-чуть пивом, еле-еле какими-то бутербродиками, жареными орешками и…

…клянусь, сильно попахивало нашим братом – Котом!.. Вот это да!

Я сразу подумал, что кто-то из посетителей бара с собой тоже Кота принёс. Огляделся кругом – ни души. Только Лысый, мой Водила и Я. И всё. А тянет котовым запахом прямо из-за стойки, за которой пожилой мужик в голубой жилетке и голубой «бабочке» моет стаканы и рюмки. Увидел он моего Водилу и говорит:

– Привет! Ну как, эта черненькая тебе ничего не откусила?

– Ладно тебе… – неожиданно застенчиво прервал его мой Водила. – Ты нам по полторашечке беленькой сделай и пивка холодненького. И орешков на загрыз. О'кей?

– Ноу проблем! «Фишер» будешь?

– У тебя «Фишер» есть?! – удивился Водила.

– Для своих держу, – подмигнул мужик в голубой жилетке. – Покурите, сейчас принесу.

– Что за «Фишер»? – удивился Лысый.

– Пиво такое. Лучше «Карлсберга», лучше «Туборга», лучше любого… Очень редко им его поставляют. И мало.

– Я смотрю, тебя тут все знают, – позавидовал Лысый.

– Не, не все. Новенькие – те и в упор не видят. А кто давно, плавает – те конечно. Я ж только в «Совтрансавто» двадцать лет отышачил. И который год уже на фирму вкалываю. Считай, минимум раз в месяц я со своей лайбой плыву туда и обратно. Я этого бармена уже лет пятнадцать знаю…

Тут Бармен принёс Водиле и Лысому водку, пиво, орешки и даже сухарики с запечённым сыром.

Шура их просто обожал! Сам запекал в нашей духовке, всех угощал и ужасно хвастался этими сухариками. На меня прямо домом нашим пахнуло!..

– Не заложишь? – спросил Водила у Бармена и приоткрыл сумку над моей головой. – Гляди, какую я животную везу. У тебя пожрать для него ничего не найдётся?

Бармен посмотрел на меня, усмехнулся и спросил Водилу:

– Сколько на твоих?

– Пять минут четвёртого.

– Всё! – решительно произнёс Бармен. – Имеем право.

Он закрыл двери бара на ключ, погасил свет, оставив его только над нашим столом и своей стойкой. Сразу стало, даже уютнее…

Потом он пошёл за стойку, снял с бутербродов разную всячину и всё это сложил на небольшой подносик. Туда же он поставил глубокую плошку, а в плошку налил до краёв сливок из красивого картонного пакета. Всё это притащил к нашему столу и сказал:

– Зная тебя, думаю, что и ты меня не заложишь… – И снова пошёл за стойку бара.

Оттуда он вышел, держа на руках огромного толстого белого пушистого Кота. Так вот чей это запах почуял я с самого начала!

Кот висел на руках Бармена без каких-либо признаков жизни. Если бы не его сонные, вяло мигающие глаза, я подумал бы, что он мёртв…

– Твоего как зовут? – спросил Бармен.

– Кыся… Может, Барсик там. Или Мурзик. Хрен его знает… Я его Кысей зову.

– А моего – Рудольф. – Бармен поставил тарелку со жратвой и сливками под стол между своим Котом и мной и сказал нам:– Знакомьтесь, ребята. Надеюсь, поделитесь по-братски…

Я тут же приготовился было к драке, но толстый Рудольф посмотрел на меня своим сонным глазом и нехотя промямлил по-нашему: