Оказалось, это Гвидо и Антонио привезли ужин. Прямо столик, на котором дымилась сковорода с кусками мяса, а вокруг стояли тарелки с овощами, соусами, сыром и чем-то там ещё. Плюс бутылка вина, кувшин воды и графин какого-то сока. Сообщили, что монсеньор велел тащить всё это к ней, а сам тоже вот-вот появится.

Он появился, тепло улыбнулся, усадил её на диван и сам сел рядом.

- Скажите, Элоиза, вам не нужна какая-нибудь помощь?

- По поводу чего?

- С вашей девочкой.

- Думаю, нет. Её просто нужно было забрать из школы, чтобы не вздумала, например, идти сама в город ночью пешком. Её бы не выпустили, скорее всего, но она могла задурить кому-нибудь мозги. В воскресенье прилетит Полина, приедет Линни, там и разберутся.

- А где ваша сестра сегодня?

- Спектакль. Уже, кстати, должен бы закончиться, вместе со всем сопутствующим. Я думаю, ей уже позвонили все, кто только мог. Сама найдётся.

- Вы останетесь с Анной?

- Пока не знаю. Сейчас разберёмся, как ей будет лучше.

Из двери в спальню осторожно показался нос, а затем блеснули глаза. Потом дверь открылась полностью и появилась умытая, причёсанная и переодевшаяся воспитанная девочка.

- Я не помешаю?

- Иди сюда, будем ужинать, - Элоиза кивнула ей на диван возле себя.

Анна не заставила себя упрашивать. Сначала села, как положено, а потом, украдкой косясь на Себастьена, забралась с ногами на диван и поставила тарелку на колени. Уткнулась в неё и стала молча есть.

- Анна, вам налить сок, воду или чай?

- Воды, пожалуйста, - пробормотала она.

Себастьен налил ей воды и, как ни в чём не бывало, продолжил:

- Скажите, чем вам помочь? Может быть, поговорить с вашими обидчиками?

- Лучше не станет, правда, - она замотала головой.

- А вдруг? Подумайте.

Она подумала, пожевала.

- Скажите, монсеньор, как вы думаете - если вас обижают, то давать сдачи - это вообще нормально или нет?

- С чего же ненормально? Я не просто думаю, что это правильно, я так живу. Иначе разведётся слишком много желающих обижать.

- А если вы сильнее вашего обидчика? И вооружены, и лучше подготовлены? И он это знает?

- И он всё ещё пытается меня задевать? Так он просто глуп, и не следует о нём беспокоиться. А ещё, знаете, есть такая вещь, как репутация - сначала создаёшь её себе, а потом пользуешься. Начиная с какого-то момента уже нет нужды обижать - все умные обидчики предпочтут дружить с вами, а не особо умные будут обходить вас десятой дорогой. Не верите?

- Верю, - мотнула головой Анна. - И тоже думаю, что так и надо. Но не понимаю, можно ли это совместить с тем местом, где я училась до сегодняшнего дня.

Телефон Анны затрезвонил откуда-то из гардеробной. Это была одна из старых песен Линни, сыгранная каким-то нетипичным для неё инструментальным составом с применением явной электрогитары и чего-то ещё. То есть, мелодию-то Элоиза узнала, а вот обработку - нет. Анна подскочила, плюхнула тарелку на стол и вихрем унеслась к телефону.

- Мама, ты только представь, что эта гадина вытворила! - донеслось из комнаты.

Снова слёзы, литературные итальянские обороты мешаются с крепкими выражениями по-русски - Элоиза умела их отличать в речи и немного использовать. Впрочем, последнего не случалось уже очень много лет, и хорошо. А потом наоборот - итальянские ругательства с русскими человеческими словами.

- На каком языке великая Лианна Леджини говорит со своей дочерью? - улыбнулся Себастьен.

- По-русски, им так удобнее всего, - пожала плечами Элоиза.

- Вы не расскажете, что случилось? Что совершила Анна?

- Поругалась с директрисой, не выбирая выражений. Я, помнится, о таком только мечтала, но так и не собралась за все двенадцать лет.