– Если это имитации, то не значит, что они не могут причинить вред, – сказал Джаво, но Саломея сочла, что мальчик просто вредничает после недавнего спора.

– Зря ты не веришь, – пожал плечами молодой стражник. – Я здесь дольше тебя и видел много страшных вещей.

Саломея решила, что сейчас лучше всего будет молчать. Каменный коридор вывел их в темный лестничный проем, лихо нырнувший вниз.

– Мало кто спускается так глубоко, – продолжал Джаво, не обращая внимания на молчание новой знакомой. – Одних не пускают стражники, другие… В общем, о других говорят, что они редко возвращаются.

– И что – они все идут к старику Латушу? – спросила Саломея не столько для того, чтобы поддержать разговор, сколько чтобы услышать голос Джаво, потому что темнота вокруг стала абсолютной и только так можно было продвигаться вперед.

Молодой стражник не ответил, и Саломея успела подумать, что попала в ловушку, но неожиданно в руках Джаво вспыхнул факел.

– Такое здесь иногда случается, – извинился мальчик и посветил на край ступеней, за которыми разверзлась бездна. – Думаю, адаптивные алгоритмы специально тушат факелы, установленные на этом опасном участке. Одни смельчаки сорвутся в пропасть, заплутав в темноте, других сбросят тени…

– Тени?

– Ты слышала о колодце воспоминаний?

– Это где собран общий лог игры?

– Здесь это называют событиями игровых дней, – Джаво увидел одну из теней и поднял высоко над головой факел, привлекая внимание Саломеи.

– Я ничего не вижу, – растерянно завертела она головой.

Восприятия обострились, проявляя интерес ко всему таинственному, следуя программе, заложенной в точку сборки игрока. Саломея вздрогнула, чувствуя, как сквозняк окутывает тело, с которого, казалось, содрали кожу. Осязание стало на мгновение абсолютным, но именно это спасло ее от неминуемого падения, когда она едва не рухнула в бездну, наступив на скользкую ступеньку.

– Осторожней! – крикнул Джаво, протягивая руку.

Саломея отказалась от помощи, потому что чувства все еще были обнажены и она не сомневалась, что прикосновение к другому игроку вызовет боль. Тень, за которой наблюдал Джаво, подкралась ближе, сочтя историю достойной того, чтобы проявить интерес.

– Вон там еще одна тень! – оживился молодой стражник, указывая факелом на другую стену.

Желтое пламя задрожало, породив дюжину призрачных бликов, среди которых Саломея так и не смогла разглядеть живую тень.

– Я думала, во внутреннем городе практически нет монстров из Аида, – сказала она, осторожно ступая на следующую скользкую ступень.

Извилистая каменная лестница вывела на очередной этаж подземной тюрьмы, где желтый свет редких факелов робко лизал тьму, не в силах победить эту густоту. В тишине было слышно, как где-то далеко монотонно капает вода. Эффект, судя по всему, был запланированным, потому что едва Саломея прислушалась, как к ударам падающих капель прибавилось бульканье сточных вод, чьи зловонные массы неспешно ползли по выдолбленным в камне желобам вдоль стен. Саломея понимала, что в мире энергии, где построена игровая площадка «Фив», все относительно и является частью фантазии разработчиков и анализа созданных хронографами реконструкций прошлого, но протоколы, прописанные в точку сборки, заставляли воспринимать окружающую обстановку как неоспоримую реальность. Программирование было настолько тонким, что не перекрывало реальные восприятия, а осторожно, ненавязчиво подменяло их, стоило лишь на мгновение отвлечься от собственных мыслей, уделяя внимание окружающей действительности.

– Думаю, если судить по тому, как грамотно созданы эти игровые уровни, то разработчики уделяли им большое значение, – сказала Саломея, прислушиваясь к далеким нарастающим стонам узников.