-  Мы увидели ирбиса. Он полз по снегу, оставляя кровавый след, - вставил безбородый. – Полз из последних сил. Но не сдавался.   Отец сказал, чтобы мы его бросили. «Большие кошки ненавидят волков!».

- И правда, давным- давно у нас отняли все земли, - переглянулись волки. – Вот мы и ходили за горным хребтом. Жили помаленьку… А тут, как оказалось, принц…  Старый вожак понимал, что если с нами ирбис, то он в любом случае оспорит право быть вожаком. И ирбисы намного сильнее волков. Поэтому, умирая, отдал ему нас. Нашу стаю. И той же ночью мы пришли во дворец. Что стоили люди против нас? Да ничего! Мы просто вырезали всех, кто схватился за оружие.

- Вот теперь мы живем здесь! Едим досыта! – вздохнул бородатый. – Я же говорил, что тут половина замка наша стая. А он наш – вожак. Мы пойдем за ним, хоть на край света.

- А что стало с королем и его … эм… наложницей?  Он на ней не женился? – спросила я.

- Вон что случилось, - кивнули в сторону распростёртого Титикаки. У него как раз вывалился изо рта слюнявый и жеванный кусок одеяла.

- А сколько времени прошло с того момента, как он ее забрал? – спросила я, тут же пытаясь пояснить. – До вашего прихода в замок?

- Мы не знаем. Знает только он, - переглянулись волки.  – Про судьбу короля и наложницы мы  ничего не знаем. Мы сражались внизу. А потом увидели, как он вышел в короне, а по его волосам текла кровь. Вот и все, что мы знаем.

- Мы – одна стая. По одному его взгляду, мы готовы подняться против любого, - произнес бородатый. – Мы – беты стаи. Нас было четверо, но двоих убили. Люди нас не любят.

- Я заметил, что люди никогда не любят тех, кто их сильнее, - согласился безбородый.

- Так как вас зовут? – усмехнулась я.

И тут внезапно один завыл.

- Это я, а это брат! – и он снова завыл. – Ну как? Ты готова звать нас по именам?

- Меня, пожалуйста, полным именем! – рассмеялся безбородый.

- Хорошо, Спасите и Помогите, - рассмеялась я волчьей шутке.

Перед самим уходом, они почему-то посмотрели на меня очень внимательно.

- Что-то не так? – спросила я, видя, как они оббегают взглядом комнату и о чем-то перерыкиваются, но тихо.

Я улеглась рядом с Титикакой и задремала. Пока я ворочалась, я думала о том, что возможно, была немного груба. Хотя, с другой стороны мне теперь хотя бы понятно, почему отношения хотят сохранить в тайне. Нет, все равно не согласна быть Штирлицем в стрингах и трусах! Я отказываюсь!

«Я два раза не предлагаю!», - послышался в голове голос. «Видно, не судьба!», - с некоторым тайным сожалением вздохнула я, нервно ворочаясь и пытаясь уснуть. 

Главное правило няни Титикаки – ни в коем случае не шевелить пальцами ног под одеялом.  А я все никак не могу привыкнуть к нему.

 - Аааааа! – проснулась я, когда меня куснули на пальцы.  Титикака мышковал, пытаясь обнаружить шуструю мышку под одеялом. И расстраивался, если мышка имитировала внезапную смерть. 

- Так, - вскочила я, видя, как Титикака пытается стянуть с меня одеяло. Сердце колотилось так, что у меня руки тряслись. Ничего себе будильник!

-  Аррр! – рычал Титикака. Он был бодр, полон сил и энергии. Малыш никак не мог угомониться.

- Титикака, прекрати! – потребовала я достаточно строго. – А ну-ка!

Но принц решил, что сегодня у нас день Непослушания.

- Титикака! – я была возмущена, когда он изодрал подушку, пытаясь поймать перья, оседающие на кровать. Снежная баба стояла и смотрела с укором. Я тоже пыталась призвать малыша к порядку. Но тщетно.

И тут я вспомнила, как один короткий рык тут же делал Титикаку пай-мальчиком.