— Статья двадцать Уголовного кодекса Российской Федерации…

Без Российской Федерации — это сразу два. У нее особый пунктик на полное название кодекса. Зубрить его надо наизусть, как кучу другой ненужной ерунды.

Я еще раз перечислил все статьи, на этот раз еще с описанием названий. Вот тут мог ошибиться, так как наизусть все статьи учить — это уже из разряда миссия невыполнима.

Старая грымза лишь поджала губы и недовольно ответила:

— Мне не нужно, чтобы вы перечислили мне все заново, мне нужно, чтобы вы назвали мне те статьи, что забыли в первый раз. Одна попытка сгорела, уважаемый. Но вы можете попробовать еще дважды.

У меня реально аллергия была на это ее «уважаемый». Обратился глазами к залу, но поймал лишь напряженные взгляды одногруппников. Потому что ребята реально не могли помочь, даже если бы захотели.

Маша сидела и что-то про себя бубнила, Диана пролистывала Кодекс, словно от скорости этого действия зависела ее жизнь. Василек смотрел с диким отвращением на препода. В этой обстановке лишь Семен выглядел блаженным.

Просто он свою тройку получил десятью минутами ранее. В ближайшие полчаса его не спросят. Отстрелялся. А меня, несмотря на пять оценок с начала семестра, все равно вызвала!

— Статья двести шесть.

Грымза отрицательно покачала головой, наслаждаясь моментом. До нас пара была в третьей группе, так они вышли отсюда, словно за ними черти гнались. Жуткое дело.

— Статья сто шестьдесят шесть.

Она довольно чмокнула, и тут я понял, что, скорее всего, правильного ответа на данный вопрос в принципе в природе не существовало. Да и откуда он. Само собой, тетка просто издевалась.

Подтверждением моих слов было хлесткое:

— Садитесь, уважаемый. Сегодня, увы, вы не поняли, в чем смысл поставленной темы. Два.

Я чуть было не психанул. Вовремя наткнулся на предупреждающий взгляд Олега. Злость на него и на то, что он по-любому бы сдержался в подобной ситуации, меня просто выворачивала из себя.

Поэтому промолчал. Хотя у меня одно желание было. Засунуть ее в наряд по столовой, и чтобы она оттирала чертову транспортирную ленту. Вот губкой старой, жирной, в порванных перчатках. А я бы стоял над ней начальником по столовой и указывал на недостатки в виде столетнего запекшегося жира.

Я сел за парту, хотя честнее будет признать, демонстративно и громко плюхнулся. Преподавательница бросила в мою сторону кровожадный взгляд, хотя обычно она отыгрывалась на девчонках. Но сегодня звезды сложились в мою сторону.

— Следующей к доске отвечать на этот же вопрос пойдет Копылова.

Хотя нет. На границе все так же. Так сказать, стабильность — признак мастерства. Маша с мрачной решимостью вышла к доске. Там на этих парах она бывала с завидной популярностью. Не знаю, в чем дело, но ее грымза любила особенно.

Мы приготовились.

— Возраст уголовной ответственности…

Маша тараторила как заведенная. Было видно, что она тупо вызубрила любимый учебник Кикиморы. Все отложили свои дела и следили за этой битвой. Когда дело дошло до перечисления статей, Маша сказала.

— Их всего двадцать. Первая — это номер…

В такие моменты я понимал, почему Копылова отличница. Потому что она способна не только вызубрить статьи, но и еще найти способ обойти грымзу. Ибо она называла сначала порядковый номер статьи, внимательно, не без упертой решимости глядя на преподавательницу, а потом и саму статью с дословным названием.

Она рельефно вызубрила все это, не ошибавшись ни разу. И пленум рассказала, и дополнительную информацию, и даже в каком году были какие изменения. Этот ответ можно было занести в образцово показательный, и вся группа притихла.