- А может, у нас сегодня останешься? - спросила мама. - Ты же с дороги, дочь?

Нет, нет, нет.

- Ну, просто, - вот в этом сейчас Аня почти не врала. - Мне завтра прямо с утра надо во много мест попасть. К тому же, своя постель...

Она уже два года жила отдельно от родителей. Конечно, мама с папой помогли с первым взносом, но дальше Аня сама потихоньку выплачивала ипотечный кредит.

- Ладно, езжай, - сказала мама.

Теперь можно было выдохнуть. Потому что еще порцию таких разговором она бы сейчас точно не выдержала. Слишком близко мама подбиралась к сути того, что Аня от себя самой старалась скрыть.

Когда она добралась до своей однушки-студии, уже наступила ночь. Но, несмотря на усталость, спать ей не хотелось нисколько. Чемодан свой, приехавший стараниями Нины, она так и не распаковала. Как будто это было табу, запрещающий знак. Нельзя касаться прошлого.

А вот душ принять надо было, Аня взяла полотенце и ушла в ванную. Разделась, однако в душевую кабину не полезла, а замерла перед зеркалом, глядя сквозь себя в пространство. Потом непроизвольным жестом коснулась живота.

Месячные за это время у нее были, но какие-то странные. И длились всего один день.

Это ничего, сказала она себе, включила воду и залезла под душ.

***

Ночь прошла, утром уже многое воспринималось иначе. Здесь, дома, у Ани была другая жизнь, а то, что случилось в прошлом... Этот печальный опыт - как камень, упавший на дно пруда. Пошли круги по воде и пропали. Забыто.

Ей надо было перестраиваться после отпуска, входить в режим. Аня хорошо себе представляла, что на новом месте придется впахивать, особенно, первое время, пока наработает авторитет. И конечно же, нужно соответственно выглядеть. Ибо первое впечатление, которое о ней составят, потом крайне трудно будет переломить.

Но, прежде всего, Аня с утра разобрала чемодан и отправила в стирку всю одежду. Неважно, что она ничего этого не надевала, нужно было обнулить, стереть ассоциации. Синий сарафан, в котором она была в тот самый вечер, Аня выбросила сразу. А заодно и красные босоножки, все равно потеряли товарный вид за десять дней хождения на пляж.

Теперь об отпускном безумии напоминала только маленькая красная сумочка-клатч. Аня долго вертела ее в руках. Выбросить новую сумку было жалко, но, наверное, ей бы никогда не удалось забыть, как он вытряхивал на стол содержимое и резал ее словами.

«Ну? Где твой клофелин, детка? Или что там у тебя с собой?! Какая еще дурь?»

Аня схватила сумку и понеслась к входной двери.

Нет, сумку она все-таки не выбросила. Она затолкала в самую глубокую глубину шкафа-купе. Пусть лежит, как тайное предупреждение о том, что нельзя мнить себя самой умной, и наивно думать, что можешь всегда контролировать ситуацию.

Но вот, сумка отправилась с глаз долой, теперь можно было начать подготовку к новому этапу в жизни. Она наконец позавтракала, проведя большую часть времени за гаджетом. Надо было записаться в салон и в студию к знакомому стилисту, кроме того, заняться гардеробом. И все это срочно, а у нее всего два дня.

***

Еще Аня хотела поменять образ, может быть, состричь волосы или перекраситься. Ну... Чтобы стать неузнаваемой. Однако, оказавшись в кресле у стилиста, который хвалил ее загар, но ругал за то, что совсем не следила за волосами и запустила ногти, Аня подумала, что нет. Ради какого-то неприятного типа, с которым она больше никогда не встретится, она не станет стирать себя.

- Выгорели совсем, это же все снимать надо, - ворчал парень. - Кончики секутся.

Она улыбнулась ему в зеркало: