– Когда вы в последний раз мочились в постель? – вежливо спросил он.

– Не знаю, может быть лет десять назад? – ответил я.

– Вот именно, – сказал он, как бы между прочим. – Вы не привыкли мочиться лежа. Поэтому встаньте и идите в туалет. Мы все равно хотим, чтобы вы начали ходить, и я гарантирую, что это поможет.

– Ну ладно, как скажете, – ответил я в надежде, что он прав.

Когда они ушли, я поплелся в туалет. Казалось, я простоял над унитазом целую вечность. Мысль о катетере сводила меня с ума. Я ждал. И ждал. Я думал, что уже никогда не пописаю. В жизни.

Наконец кран открылся. Я почувствовал, что напряжение в моем животе спадает, а плеск в унитазе становится громче. Возможно, это был лучший звук на свете. Все мое тело расслабилось. Это было восхитительное чувство. Я испытал невероятное облегчение – и по очевидной причине, и от осознания, что катетер не потребуется. Впервые в жизни моим серьезным достижением стал поход в туалет по-маленькому.

– Джейсен Циммерман, 15 лет

Менопауза – это время в жизни женщины, когда она меняется навсегда. Когда менопауза случается в подходящем возрасте и условиях, можно сказать, что она даже приятна.

Мне говорили, что в идеале качество жизни женщины только улучшится – она станет сексуально раскрепощенной, сможет всегда носить белые одежды, распивать чай на верандах и посещать садовые вечеринки. Какой благостный опыт!

Некоторые мои знакомые женщины в возрасте утверждали, что менопауза не так плоха, как ее описывают. Они заверяли, что я едва ее замечу, и по секрету рассказывали о сухости и целебных мазях, которые устраняют ее без следа.

Я также слышала, что с менопаузой к женщине приходят мудрость и несгибаемая сила. Этого я особенно ждала. На многих моих подруг мудрость и сила как будто разом свалились после менопаузы. Они кажутся очень уверенными в себе, и я часто завидую их храбрости.

Я тоже буду храброй! Я – женщина! Услышьте мой рык!

Только я оказалась не такой женщиной. Меня тащат в менопаузу[2]всего в сорок лет, а я отбиваюсь и брыкаюсь. Видите ли, судьба не уготовила мне плавного перехода. Для преодоления болезни, угрожающей моей жизни, мне придется пожертвовать той частью меня, которая делала меня женщиной. Это разновидность химической кастрации. Я чувствую, что для меня это добром не кончится.

Я ведь ненавижу носить белое – оно меня полнит и легко пачкается. Я не хожу на садовые вечеринки – у меня аллергия на пыльцу. Я никогда не была сексуально закрепощенной, да и где взять время на то, чтобы целыми днями хлебать чай на веранде? У кого вообще есть веранда? Какие там еще преимущества? Где эти хваленая мудрость и храбрость? О да, а как же потеря памяти, которая у меня появилась из-за того, что, по словам доктора, я больше не произвожу эстроген? Меня о ней предупреждали? Наверное, я просто забыла.

Сухость, небольшая вспышка на радаре менопаузы, ни в какое сравнение не идет с ночной потливостью и приливами. Женщины от начала времен придумывали милые эвфемизмы и вежливые фразы для описания побочных эффектов менопаузы. Мне совсем не кажется милым потребность остужаться под промышленным вентилятором, когда температура в помещении – всего 10 градусов тепла.

«Мое персональное лето» или «моя взрослая жизнь». Эти выражения совсем не кажутся изящными и остроумными, когда ты насквозь пропотела новую шелковую блузку на встрече с красивыми двадцати-тридцатилетними женщинами по имени Эмбер или Скай, которые никак не возьмут в толк, почему мне каждые пятнадцать минут приходится выходить подышать воздухом.