– Он не хочет оставаться на крючке, – прошептал он.

Червяк продолжал извиваться изо всех сил.

И тут, совершенно случайно, я все же проткнула червя. Он повис на крючке, смертельно раненный, корчась от боли.

– Быстро бросай леску в воду! – закричала я.

Крис ни за что не смог бы насадить этих тощих червей на крючок, при этом не зацепившись сам. Осознание того, что мне придется возиться со всеми остальными извивающимися, скользкими маленькими ползучими существами, не привело меня в восторг, однако вскоре я стала настоящим экспертом по «случайному» насаживанию червей на крючок.

Три часа спустя в углу нашего холодильника аккуратно лежали в ряд три маленьких синежаберных солнечника. Остальные рыбы в озере остались равнодушны к нашим «худосочным» подношениям. Мы решили возвращаться домой.

Рон все еще был на работе. Я вспотела, от меня пахло рыбой, наш улов оказался весьма скудным.

– Мам, мы будем их готовить?

– Я думаю, мы могли бы, – поморщилась я. Такая мысль даже не приходила мне в голову. Рыбины были настолько мелкими, что вряд ли из каждой из них вышло бы больше, чем по два маленьких кусочка. Тем не менее я выложила их на сковороду. Через несколько минут все три рыбы перекочевали на тарелку Криса.

– Нет, мам, тоже возьми себе одну, – настаивал он.

Мой план не сработал; мне придется съесть одну рыбу. Крис откусил первый кусочек и не выплюнул его, так что я тоже попробовала. На вкус рыба была точь-в-точь как озерная вода, но я заставила себя проглотить ее. Рон вошел как раз в тот момент, когда я доедала последний кусочек.

– Ну, как прошла ваша поездка? – спросил он.

Крис заговорил прежде, чем я успела произнести хоть слово.

– Это было здорово, папа! Вода была такой прозрачной и гладкой, а небо – по-настоящему голубым. Когда мы только приехали туда, там не было лодок, так что было очень тихо. Мы слышали пение птиц. Мы с мамой сидели на камне и смотрели, как утка плавает и оставляет след в воде. Это оказалось действительно весело, и мама была самой лучшей!

Затем он рассказал Рону все о «подобии» деревьев. Когда он закончил говорить, Крис повернулся и обнял меня.

Было ли небо таким уж голубым? Какие поющие птицы? И я даже не видела утку. Я была слишком поглощена насаживанием червей на крючок, чтобы оценить всю красоту, но Крис все сделал за меня.

– Спасибо, мам. Давай в следующие выходные снова поедем к нашему месту? – попросил Крис, и его глаза заблестели.

Как я могла отказаться?

– Конечно, милый, мы обязательно туда поедем.

Мать – это та, которая может занять место всех других, но чье место не может занять никто другой.

Кардинал Мермиллод

Летние каникулы у мальчиков в самом разгаре. Досмотрев по телевизору бейсбольный матч высшей лиги, мой сын Дэниел роется в шкафу в поисках своей пластиковой биты, мяча и миниатюрной бейсбольной перчатки.

– Давай, мам! – говорит он. – Пойдем поиграем в мяч.

Я знаю, что он не даст мне покоя, пока мы не выйдем на близлежащее бейсбольное поле, чтобы сыграть в его не подчиненную никаким правилам, но очень воодушевляющую версию бейсбола. Поэтому я надеваю свою поношенную кепку «Нью-Йорк Метс», беру собственную потрепанную перчатку, и мы идем.

По дороге в парк мне становится грустно от того, что этот маленький мальчик должен играть в бейсбол со своей матерью. Не то чтобы я была неуклюжей – в конце концов, в старшей школе и колледже я была звездой софтбола и до сих пор являюсь одним из ведущих игроков местных любительских команд. И дело не в том, что я не люблю бейсбол, потому что я его люблю. Просто иногда мне хочется, чтобы у моего сына был кто-то, кто играл бы с ним в мяч. Кто-то мужского пола.