Ошеломленная и отплевывающаяся, я выныриваю на поверхность. Семья умоляет меня вернуться на катер, что было бы самым разумным поступком. Но я пока не могу расстаться со своей мечтой. И лишь после еще двух попыток, которые были точными копиями первой, я, наконец, принимаю поражение. С тяжелым чувством смирения в душе и еще более тяжелым – в теле я неуклюже забираюсь обратно на борт, ударившись лодыжкой о гребной винт – последнее унижение. Последний способ монстра сказать: «Попалась!»

Я оглядываюсь назад, понимая, что оставила свою юность где-то там, на бескрайних просторах голубой воды. В глазу появляется слеза и скатывается по моей загорелой (слегка морщинистой) щеке. Мой разум знает, что пришло время попрощаться. На сердце… что ж – на сердце тяжело и грустно.

Мои мальчики уже готовятся спрыгнуть с лодки и начать свое потрясающее путешествие. Наблюдая за ними, я чувствую, как понемногу успокаивается мое печальное и тяжелое сердце. Исцеление займет некоторое время, но я, несомненно, скоро приду в себя. Я чувствую, как мои кости расслабляются, а кожа впитывает солнечные лучи. Может быть – всего лишь может быть, – у взросления, которому я так сопротивлялась, есть свои преимущества. Жесткие, необузданные действия юности уступают место мягкости и мудрости. Возможно, мне больше не придется так сильно бороться. Меня уносят волны времени, и с этой мыслью я проваливаюсь в желанный сон.

Большая часть нашего счастья зависит от нашего характера, а не от обстоятельств.

Марта Вашингтон

Все лето наш шестилетний сын Крис умолял отца взять его с собой на первую рыбалку. Важный день должен был настать завтра, но Рона вызвали на работу, и момент оказался испорчен. Я видела разочарование в глазах сына. Едва сдерживая слезы, он повернулся, чтобы уйти.

– Подожди минутку, Крис, – сказала я. – Можно я пойду с тобой на рыбалку?

– Ну, э-э, хорошо, мам, – протянул он, как будто не был уверен, что правильно меня расслышал.

– Мы встанем в пять часов утра. Это нормально?

– Конечно. – Его слезы уже сменились улыбкой.

Мне следовало бы серьезней подумать, прежде чем обещать, ведь я никогда раньше не рыбачила.

Ровно в пять утра зазвонил будильник. Не помню, когда в последний раз вставала так рано. Быстро съев по миске хлопьев, мы погрузили в машину большой ящик, набитый бутербродами, напитками и огромным количеством льда – достаточным, чтобы упаковать всю рыбу, которую мы собирались поймать. Со списком необходимых нам вещей мы заехали в ближайший рыболовный магазин, чтобы купить удочку, леску, крючки и немного червей. Потом мы отправились на озеро.

Стояло типичное августовское утро, солнце уже палило вовсю. Согнувшись под тяжестью снаряжения, мы тащились вдоль скалистого берега, пока, наконец, не устроились под неким подобием дерева. Я объяснила Крису, что «подобие» дерева – это растение, которое хотело бы стать настоящим деревом, но не смогло, потому что деревья здесь, в Аризоне, растут не очень большими из-за сильной жары и отсутствия дождей. Он согласился, что слабая тень все же лучше, чем ее полное отсутствие.

Я нацепила леску на удочку и закрепила крючок таким узлом, который удержал бы Моби Дика.

Следующего шага я опасалась больше всего.

– Мама, ты поможешь мне насадить червяка на крючок?

– Хорошо, но тебе лучше побыстрее научиться самому. Это первый и последний раз, когда я это делаю.

«Ладно, я с этим справлюсь», – подумала я, зажмурила глаза и быстро схватила первого червяка, который тут же стал извиваться у меня между большим и указательным пальцами. Следующей задачей было насадить червяка на крючок. Я не знала, что черви бывают разных размеров; этот был очень тощим. Крис отступил назад – отчасти из-за выражения моего лица, а отчасти потому, что его поразило, что я вообще осмелилась прикоснуться к червю. Должно быть, он читал мои мысли.