– Нет уж, увольте. Я не ношу чужой одежды, – говорю я вслух, но думаю совсем о другом. «Я не ношу чужой одежды, но примеряю на себя чужую жизнь».

– Право ваше. Тогда я завтра прикажу горничным очистить гардеробы, подготовить для ваших вещей.

Да мне все равно. Я не привыкла к роскошествам. И сейчас меня мало интересует розовое «бохатство». Потому что мое главное сокровище стоит рядом. А мне и халата хватит с тапками и любимого спортивного костюма, в который, как моя мама говорит, я пустила корни и вросла.

– Тимка, заходи. Ты чего? – улыбаюсь я, стараясь абстрагироваться от мыслей о хозяйке этой комнаты. Настоящей хозяйки. Не самозванки в костюме за три копейки. Странный выбор цветов для замужней богатой женщины. Спальня больше напоминает убежище инфантильной Барби. Даже лампа на прикроватной тумбе, украшена боа из перьев страуса такого ядовитого цвета, что мигрень запускает таки свои щупальца в мою голову.

– Не могу, – всхлипывает мое солнце. И даже шажок назад делает испуганно. – Мне нельзя.

– Мальчику запрещено сюда заходить, – хмурит брови няня. Вот сейчас я злюсь. Как это запрещено? Тимка хозяин в доме. Не посторонний ребенок с улицы, не щенок. Еще немного и я взорвусь. Совсем чуть-чуть осталось. И эта комната только способствует рвущемуся из недр моей души бешенству.

– Теперь разрешено. Тимка, давай не бойся. Вперед. Ты мне мультики обещал. Будем смотреть их на большом экране и есть печенья. Тащи планшет, подключим его к телевизору, – киваю на огромную плазму, занимающую всю стену напротив кровати, похожей на военный аэродром.

– Правда? Печенья? И ты мне разрешишь есть печенья прямо в комнате? – в глазах малыша загораются искорки. – И ты мне разрешишь с тобой спать?

– Прямо на кровати разрешу. Будем валяться с тобой в крошках и смеяться пока пузо не надорвем. Беги за планшетом, – я смотрю вслед крошечной фигурке, радостно подскакивающей по длинному коридору.

– Маргарита. Простите не знаю вашего отчества…

– Рита. Просто Рита меня зовут. А вас?

– Называйте как все, Бу. Меня так Тимоша назвал, когда только говорить учился, – робкая улыбка на губах няни мне нравится. Она настоящая и искренняя. И кажется эта женщина единственный светлый луч в этом беспросветном царстве Ледяного короля. – Послушайте, Рита, я не знаю, предупредил ли вас Алексей Романович, но… Тима необычный ребенок. И некоторые правила – просто насущная необходимость.

– Нет, меня не предупредили. И я вижу, что малыш прекрасен. Нельзя его дрессировать, как щеночка. Меня назначили мамой, позвольте я буду решать теперь, что нужно малышу, а что противопоказано. Простите, Бу. Но… Я просто возмущена и устала, поэтому кажусь грубой. И плевала я на правила, которые делают плохо ребенку. У меня свои правила. Например, я твердо уверена, что дети должны быть счастливыми. И что они должны детьми быть, а не маленькими роботами. Есть у нас печенья, кстати?

– Я вас понимаю. Очень хорошо понимаю. А печенья… Слушайте Рита, Тима очень изменился с тех пор, как с вами познакомился. Будто подменили его. Пожалуйста, сделайте его счастливым. И еще, не опаздывайте на завтрак. Он в восемь утра. Кстати, мальчик ест отдельно. Рита, печенья это сейчас излишне.

– Интересно, почему это? – дурацкие правила меня раздражают. Но радует отсутствие Синей Бороды в зоне видимости.

– У Тимоши расстройство пищевого поведения. Рвет после каждого приема пищи. Мы стараемся скорректировать эту проблему, но пока не очень успешно. Поэтому я его кормлю. Вы будете завтракать в столовой, так приказал хозяин.