Девочка удивляется. Она хлопает глазками, словно не верит до конца в мои слова. Она привыкла командовать и думает, что именно так всё и должно быть? Командовал ли ей когда-то отец? А няньки? Полина вряд ли, но до неё же были другие, способные повлиять на ребёнка. Теперь мне хочется во всём разобраться, хоть и понимаю, что это не моё дело, не следовало бы мне лезть во всё это.

Надеюсь, не сделаю ещё хуже, если копну глубже.

- Нет, я хочу! – кивает Алиса и подходит ближе. – Что мне делать?

- Давай для начала отмерим четыреста грамм творога и хорошенько разомнём его ложкой.

Алиса осторожно накладывает творог ложкой в ёмкость, где мы и будем замешивать тесто для наших сырников. Она следит за цифрой на весах, но останавливается и отводит взгляд в сторону. Щёки девочки мгновенно багровеют.

- Что такое? Тебе надоело?

- Я не знаю, сколько это… Что должно быть написано на цифрах.

- О! А давай мы их позже поучимся не только разбирать, но и писать сами? А пока… Я тебе подскажу, когда остановиться.

Алиса оживляется, продолжает накладывать творог, пока я не говорю «стоп» и не показываю, что вот так выглядит цифра «четыре».

Столько денег у её отца… Возможность купить ребёнку любую игрушку, даже живого человека, но отсутствует элементарное. Почему Дмитрий не отдал свою дочь на подготовительные? Да ведь няни должны были заниматься с ней!..

Я возмущена до предела и уже даже готова вывалить на отца девочки своё недовольство. Ну вот кто так делает-то? С Дмитрием мне придётся поговорить обстоятельно. Очень рассчитываю, что он выслушает меня, и не станет прятаться в собственную ракушку, огораживаясь от столь очевидных проблем. Он не говорил, что я ещё учительницей начальной школы для его дочери стану, а ведь надо бы!.. А если пошлёт подальше? От мыслей отвлекаюсь и возвращаюсь к приготовлению блюда. Алиса настолько увлечена занятием, что сейчас выглядит совсем иначе: она не избалованная папина дочка, а обычный ребёнок, увлечённый «игрой».

Как только тесто готово, я отправляю сформированные сырники в духовку. Можно было бы пожарить, но так куда интереснее наблюдать.

- А ты часто готовила, когда была маленькая? – спрашивает Алиса, поднимая на меня взгляд.

- Сама не готовила, конечно же, но очень часто помогала родителям. Мама многому учила меня, а потом… - замолкаю, потому что не хочу сейчас поднимать болезненную тему и тем самым бередить раны девочки, да и свои, что уж там?.. – Потом папе помогала и начала готовить самостоятельно. Всё приходит с опытом. Ты ещё слишком маленькая, чтобы всё делать одной, но можешь вот так помогать.

- Папа не готовит. Он вообще редко бывает дома. Чаще всего я провожу время с Полиной или другими няньками. Полина оказалась самой послушной, поэтому дольше живёт у нас.

Я так почему-то и думала. Наверняка другие няньки строжились, пытались найти подход к Алисе, а может, не искали его и просто требовали от неё подчинения, а оно не нужно. В этой ситуации важен иной подход. И не полное послушание, как это случилось с Полиной – точно!

Почему я не стала психологом? Ведь могла бы…

Хихикаю своим мыслям.

Алиса говорит, что курьер привёз книгу, и Полина отдала её, и предлагает почитать, как только мы позавтракаем. Скорее у нас уже не завтрак, а полдник будет, но не суть.

- Конечно, почитаем. Мне уже не терпится познакомить тебя с одной из моих любимых историй. А у тебя есть азбука? Мы могли бы поначалу поучить буквы, а уже потом начать читать вместе. Точнее, читать-то тебе буду я, а ты искать знакомые буквы. Как тебе такая мысль?