– Так, милорды, выворачиваем карманы в пользу нуждающихся и топаем домой! Иначе…

– Мне казалось, мадам Кларисса договорилась с местными оборванцами по поводу подобных неприятных случаев? – оборвал говорившего младший Беррингтон.

– Мы сами по себе! – рявкнул бандит и протянул широкую увесистую ладонь, намереваясь сгрести Генри за шиворот. Но молодой мужчина ловко отпрянул назад, а затем плавно вскинул руку и раскрыл ладонь, словно бросая что-то в нападавшего. Бандит ушел в сторону, избегая запущенного в него предмета, но мимо ничего не пролетело, зато в руке Генри, прямо из середины ладони, начала выползать огненной змеей плеть.

– Черт подери! – крикнул один из несостоявшихся грабителей. – Маг!

Генри вскинул руку и со смехом опустил размотавшийся хлыст на спину предводителя. В воздухе запахло паленым, а бедолага издал протяжный вой, который, впрочем, не помешал ему достаточно бодро рвануть за уже давшими деру друзьями.

– Черт, Генри! – откашлялся за спиной Беррингтона Джеймс. – Каждый раз, когда ты вытворяешь нечто подобное, у меня сердце уходит в пятки и я жалею о том, что не родился с даром.

Генри взмахнул рукой, и плеть втянулась в ладонь, исчезнув под кожей, будто ее и не бывало. Бросив взгляд вслед убегающим, он с насмешкой произнес:

– Поэтому-то я и хожу спокойно по самым злачным местам нашей милой столицы. – Развернувшись к другу, Беррингтон добавил, указав рукой на манившую взор вывеску борделя: – Кажется, у нас были дела, мой друг! Не стоит заставлять дам ждать, – и, усмехнувшись, шагнул вперед.

– Да и не ждут они нас, – буркнул другу в спину Гаррингтон, но послушно зашагал следом.

8. Глава 8

Королевский порт, в котором стояла «Селестина», поражал красотой. Не было привычной сутолоки и вечно снующих пьяных моряков. Нет, таверны, как полагается, имелись в наличии, но на территории порта работал королевский указ, запрещающий морякам напиваться в стельку. То есть если они хотели действительно отдохнуть и расслабиться, то приходилось отправляться в город. А такое можно было провернуть, только если судно будет стоять на приколе несколько дней. Поэтому моряки бродили сытые и печальные. Но меня этот факт только радовал. Потому что трезвые мореплаватели не попадали в неприятности и не ввязывались в драки. Так что судно, на котором нам с отцом предстояло плыть, было из разряда как раз таких кораблей.

Совсем небольшое судно, двухмачтовый бриг, понравилось мне сразу. На палубе было чисто и опрятно. Моряки исключительно вежливые, а капитан, как оказалось впоследствии, очень хорошо знал моего отца.

– Довезем быстро, – сообщил он, пока мы стояли на капитанском мостике и папа договаривался об оплате. – Мы как раз идем в вашу сторону.

Мужчины сошлись в цене и ударили по рукам, после чего нам была выделена одна каюта, разделенная, к моей радости, деревянной перегородкой. И уже скоро отец и мистер Грин, с помощью носильщиков, перенесли все наши вещи на борт. А уже в полдень, бросив прощальный взгляд на удаляющуюся столицу, я вздохнула свободно, радуясь тому, что временно, но получила отсрочку от внимания навязчивых кавалеров. И, признаюсь, с особым удовольствием написала всем пригласившим нас господам письма, где предупреждала, что важные дела заставляют нас с мистером Дорнаном отправиться домой. И мы очень сожалеем, что не сможем посетить их замечательные званые ужины и балы. Так что сейчас, стоя на палубе «Селестины», я вдыхала неповторимый аромат моря и, чувствуя, как бриз развевает мои волосы, была как никогда счастлива и весела.